Я читала здесь достаточно историй, и от каждой замирало сердце. Тяжело такое читать, особенно, когда и сама проходила подобный путь. Я понимаю, какую боль испытывает женщина, потерявшая ребёнка.

Без шансов

Моя история случилась в 2015 году. После свадьбы прошёл месяц, мы с мужем очень хотели детей и не стали откладывать. Вскоре я увидела две полоски на тесте и почти сразу побежала на УЗИ. Нам показали нашу крошку. Не знаю, почему, но я сразу поняла, что это девочка. Самочувствие было хорошее, летала на работу, всё было так хорошо, что я удивлялась – а так бывает?

Прошла первый скрининг, он хороший, анализы отличные. Уже стала задумываться о том, как назвать, что купить, — обычные житейские мысли, которые резко прервал второй скрининг.

Я с нетерпением ждала его, на работе не могла сидеть — было непонятное беспокойство. Пришла в женскую консультацию в назначенное время – датчик на живот и – гробовая тишина. Затем врач начала перечислять все проблемы: сердце, почки, мозг, расщелина нёба и лица. «Тут Патау, скорее всего», — сухо произнесла она. «Ну вы же всё понимаете. Тут без шансов», — таким был вердикт в конце УЗИ.

Меня сразу отправили к заведующей. Я вышла из кабинета по стеночке, глаза в пол. Сидят беременные в коридоре, а мне так стыдно перед ними.

“Дома открыла интернет, и внутри всё оборвалось. Как мы смогли попасть в этот маленький процент? Как у здоровых людей, которые не пьют, не курят, может быть такое? Было много вопросов, но так мало ответов. Я много плакала, и, видимо, ребёнок всё чувствовал. В ту ночь она впервые толкнула меня. А я выла на всю квартиру и просила у неё прощения.

Как ни странно, дальше все происходило очень быстро: генетик, забор материала, повторное УЗИ. Всё это подтверждало диагноз: синдром Патау. Генетик очень чётко всё говорил, и про будущих детей, и что нам просто не повезло. Потом был консилиум и приговор – прерывание по медицинским показаниям. Ребёнок не будет жить. На консилиуме показали кариотип ребёнка — девочка.

Девочка

Наступила весна, время перемен, — но каких? Были и плюсы (даже в такой ситуации их надо искать): всех беременных с такими проблемами у нас в городе направляют не в роддом, а в отдельное учреждение. Тут априори нет женщин, счастливо выносивших беременность и родивших здоровых детей. Так действительно легче, когда не слышишь плач чужого ребенка. У всех окружающих меня девушек были грустные, тяжёлые истории, но всё равно тут было легче. Я была не одна.

Прерывание было достаточно обыденной процедурой. Пришла врач, мы долго говорили. Она не произносила тех страшных слов, вроде «родишь ещё», «ты молодая». Она просто слушала и понимала. А потом всё было просто и чётко: в 9 утра дали таблетки, чуть позже ввели гель.

“Начались схватки, и я терпела как могла. Мне было стыдно показать боль. Мне казалось, что могут кричать те, кто рожает здорового ребенка, а не я. У меня то, о чем стыдно говорить.

Но, по сути, у меня были обычные роды, а я просто терпела – грызла одеяло и подушку. В 16 часов отошли воды, пришла врач, меня увезли в родблок.

Она родилась быстро. Я не увидела её — унесли сразу же.

А потом — ничего. Пустота. Я попала на праздники, поэтому выписали не скоро. Хотя, думаю, там мне было проще. Соседки по палате как могли меня поддерживали. Но у каждой была своя история, всем было нелегко.

Возвращаться к жизни

Настоящий ад начался после выписки. Я честно не знала, куда пойти, кому об этом говорить, кроме мужа и мамы. Было обидно, страшно, непонятно. Везде беременные. Все рожают. Мне казалось, что в июле 2015 родили все. Мой ПДР тоже стоял на этот месяц. Мне не хотелось ни с кем общаться. Я чувствовала себя человеком второго сорта.

Но к жизни надо было в любом случае возвращаться. Пришли результаты всех возможных исследований. У ребенка были найдены все патологии, которых не видно было даже на УЗИ. Я хотела думать, что мы с мужем, возможно, не здоровы. Хоть в этом видеть причину. Но я ошибалась: оба здоровы, кариотип нормальный. Нас отпустили с миром, сказав: «Так бывает».

Прошло время, сейчас у нас две дочери. На все УЗИ я ходила в состоянии не радости, но ужаса. Поверила в своё счастье только после родов. У меня две дочери, хотя я всегда про себя думаю – их три. Одна не со мной. Время не лечит. Я всё помню, как вчера, и мне до сих пор бывает очень больно.