Моя история началась в двадцатых числах мая. Плановое УЗИ, 33 неделя беременности. Во время исследования специалистка УЗДГ долго смотрела в монитор молча, а потом схватилась за голову со словами: «Тут всё очень плохо, поезжайте к генетикам».

Записались на консилиум в перинатальный центр на Опарина на 26 мая. После долгого осмотра врачи рассказали про множественные пороки у нашего сына. Сразу же отправили на МРТ, но томография ничего нового не показала. В конце концов, нас так и отправили домой с заключением «ждать родов по месту регистрации». Врачи успокаивали, говорили, что ребёнок должен родиться с отклонениями, но ничего страшного. Гинеколог на консилиуме предложила куда-нибудь лечь «прокапаться», так как ребёнок маленький и не соответствует сроку беременности.

Мы спокойно уехали домой. Позже, обсудив ещё раз ситуацию, решили заключить договор на роды на Опарина. Записались на 28 мая на консультацию к заведующей отделением патологии.

“На встрече её реакция была неожиданной: выслушав нас, она закатила глаза и сказала, что такие роды им не нужны. Ребёнок, скорее всего, родится мёртвым, а им не нужно нарушать статистику. Делать кесарево сечение она тоже не хочет – зачем подкидывать такого сложного ребёнка неонатологам центра?

Уехав домой, мы отправили все результаты УЗИ гинекологу, у которой я рожала ранее. Та срочно направила в 24 роддом Москвы. Приехали туда, сразу же сделали КТГ: результат плохой. Врачи предлагали либо экстренное КС, либо не понятно что. Предупредили, что у ребёнка какой-то синдром, точно определить можно будет только после родов. Я в растерянности согласилась на кесарево сечение, и в 17:35 появился на свет наш Дёмушка. Сам не задышал.

На следующий день я доползла до реанимации, врач отделения долго ко мне не подходил. Потом сообщили, что у ребёнка, скорее всего, синдром Эдвардса. Посоветовали подробно почитать про диагноз в интернете. Четыре дня я читала про этот синдром. Врачи говорили, что такой недоношенный малыш с множеством пороков жить точно не будет. Вопрос только времени: от нескольких часов до нескольких дней. Через три дня после моей выписки Дёму перевели в Тушинскую больницу. Я, в связи с коронавирусными мерами, попасть к нему не смогла.

12 июня наш Дёма стал ангелом.

***

Первые недели и месяцы после его смерти было как-то не так тяжело. Но в конце августа скоропостижно умерла моя мама. С этого момента я не живу, а существую: нет желания что-то делать. Я ужасно раздражительная, срываюсь на всех. Но тяжелее всего то, что все боятся или не хотят со мной поговорить: когда я вспоминаю о случившемся, они просто переводят тему.

Спасибо Ирине, психологу фонда, она первая, кому я смогла всё рассказать. Вообще огромное спасибо фонду «Свет в руках» за то, что он есть.