Тринадцать лет назад девочка в детском лагере, где я познакомилась с будущим мужем, нагадала по линиям руки нашу свадьбу и одного ребёнка, мальчика.
Вспомнила я об этом лишь на УЗИ в 16 недель, когда нас обрадовали – девочка. Я мечтала о дочке. Вот, думаю, вам и хиромантия. С мужем угадала, а с ребёнком – нет.

Я ничего не знала о родах и беременности и даже не думала, что к ней готовятся. Муж – спортсмен, а я и в поликлинике то не была ни разу. Но тревожность начала нарастать с первого положительного теста. В тот период я была близка к церкви, фанатично молилась, просила послать мне знак, что с ребёнком всё будет в порядке. Едва я успела закончить просьбу, как, гуляя вечером по осеннему городу, увидела мёртвую кошку, тихо лежащую под деревом. В тот момент меня словно пронзила молния; я остановилась, остановились мысли в голове и всё вокруг замерло. Потом я включила телевизор на фразе «Моё сердце не бьётся». И каждый раз, когда я слышала что-то о смерти, рука невольно тянулась к животу. Я ходила на УЗИ, но сходила с ума от тревоги. Ничего сверхъестественного в течении моей беременности не было, ничего, что было бы не совместимо с жизнью.

Перед самым выходом в декрет мне снится сон: нас с мужем расстреливают на въезде во двор, пулями буквально делая из нас решето. Но мы не умерли. На перекрестке явился Иисус ровно такой, каким его представляют – мужчина с длинными волосами и в белых одеждах. Мы подходим ближе и видим, как он опускает с небес маленький мешочек с эмбрионом внутри и отправляет мне прямо в живот. Даже во сне я осознаю, что в моём животе занято, там моя дочь. Проснувшись, кроме как чудесной двойней я себя больше ничем успокоить не могла. Понимала, что это невозможно, но зацепиться нужно было хоть за что-то.

В последний мой рабочий день проснулись все, кроме дочки. Я будила её, как могла: кофе, шоколад, прыжки на месте, поглаживания, уговоры, – ничто не помогало. Вечером был необыкновенный снегопад. Я сидела в ЖК и пыталась отвлечься разговором по телефону с подругой. В тот момент я ещё не знала, что через полчаса моя счастливая жизнь станет чёрной, точно сажа.

“На УЗИ сухо объявили – сердцебиения нет. Я вышла в холодную зиму с разбитым сердцем, легла в глубокий белоснежный сугроб и мечтала пропасть под крупными хлопьями снега, так, чтобы следы моей неудачной жизни засыпало навсегда.

Лишь на следующее утро меня приняли в роддоме, ввели стимулирующий роды препарат и отправили в палату к девочкам с большими животами. Мне хотелось поскорее избавиться от ребёнка, и тело мне в этом помогло. Уже к обеду я стояла в процедурной и даже пыталась шутить. Больше никто не рожал, в родблоке было тихо, и мое появление этой тишины не нарушило. После прокола пузыря я уснула под действием лекарства и проснулась лишь тогда, когда почувствовала головку в промежности.

За две потуги родилась наша малышка Полина. Свекровь шутливо называла ее по имени-отчеству, Пал Палыч. Всего-то 1200 грамм и 41 сантиметр, хотя ведь и не таких крошек спасают. С мужем мы приняли самое скверное решение в нашей жизни – не смотреть, не забирать. Тогда это казалось правильным, ведь я надеялась убедить себя в том, что это был просто дурной сон.

Сейчас я приняла всё, что с нами случилось. Не обижаюсь и не ищу виноватых. Просила малышку простить меня. Простить за то, что избавилась от нее, как от мусора. Не взглянула на нее, не обняла, не проводила.

“Я собрала по частям всю эту печальную историю и не хватает лишь одной детали – лица нашей дочки. Как бы мне хотелось изменить тогда наше решение и взять ее на руки, сказать ей, как сильно мы её ждали и что очень-очень любим. Я всегда буду жалеть об этом.

Мне приснилось, что Полину приняла моя замечательная, любимая покойная бабушка. Я знаю, что раз они вместе, значит можно не переживать: им там точно хорошо.

А что касается предсказания, то оно всё-таки сбылось, через полтора года. Пришлось побороться, и у нас с мужем родился здоровый сын.