Когда старшей дочери исполнилось четыре года, мы с мужем решили, что готовы ко второму ребёнку. В ноябре 2020 года мы узнали, что скоро нас будет четверо. Мы все были очень счастливы. Беременность протекала без осложнений и отклонений. Первый скрининг прошёл хорошо, и я с нетерпением ждала второго. Мне было очень интересно, кто же у нас будет.

За две недели до второго скрининга мне снится сон. Мы едем из роддома, моя мама держит на руках мою дочь, а я глажу её по голове и всё время повторяю: «Моя Ульяна». Мы подъезжаем к городу, а над ним огромные, черные тучи, хлещет ливень. Проходит мгновение, я стою возле двери, сильно стучу, плачу и прошу отдать мне того, кого у меня забрали. Тогда, во сне я не понимала, кого у меня забрали, но мне было очень больно! Я просыпаюсь, но плохого осадка сон не оставил. Я рассказала мужу, и он сказал, что, если будет дочь, то мы назовём ее Ульяна. На втором скрининге врач сказал: «От мальчика тут ничего нет».

28 недель, 8 мая 2021 г. Перед сном я почувствовала сильную боль в животе, дочь очень бурно двигалась, что причиняло мне боль. Через несколько минут Уля (так мы ласково называли доченьку) успокоилась, я встала и пошла в туалет. Кровь хлынула резко, я только и успела крикнуть мужу, чтобы он вызывал скорую. Очнулась я уже на диване. Меня увезли в роддом, сделали УЗИ и сказали, что ситуация критическая. Дали подписать согласие на операцию. «Ребёнок мертв, нам нужно спасать вашу жизнь, но будьте готовы к тому, что возможно матку нам придётся удалить!» — эти слова я запомню на всю жизнь.

Дни в роддоме были адом. 12 мая я со скандалом выписалась из роддома, забрала из морга Ульяну. Подъезжая к городу, мы увидели над ним черные тучи, лил сильный дождь. Уля была не на моих руках.