Тревожные ощущения

На 30 неделе я должна была ехать за родовым сертификатом, но пришло уведомление об отмене визита. Из-за болезни врача я перенесла плановый осмотр, но вскоре и он был отменён. Я связалась с женской консультацией и попросила записать меня на ближайшую дату, но свободного времени к моему врачу не оказалось.

Вскоре я заметила изменение характера шевелений малыша. Я поняла, что мне обязательно нужно показаться врачу как можно скорее и развеять сомнения. Позвонила в консультацию – свободных мест нет. Я поделилась своими опасениями, на что мне рекомендовали приехать после обеда и дождаться приёма в порядке живой очереди. В тот день у врачей консультации было совещание, и приезжать раньше 15:00 не было смысла. Я пошла в душ, где долго рассматривала свой живот. Шевелений не было. Я поделилась своими сомнениями с сестрой, и мы решили пойти на приём к врачу в роддом по соседству.

Потом всё было как в тумане. Вот я: сижу на краешке стула в кабинете врача. К ней заходит коллега, и они бурно обсуждают перенос отпуска в мае. С каждой минутой ждать становится всё сложнее, но я терплю. Следующий кадр: у врача звонит телефон, и она долго разговаривает с кем-то, игнорируя меня полностью. Затем, как сквозь воду, слышу обращённый ко мне голос: «Ложись на кушетку, сейчас послушаем. Давай не будем пугаться раньше времени. УЗИ покажет». Потом меня попросили выйти в коридор, где меня ждала сестра.

“В тот момент я уже всё поняла. У меня градом потекли слёзы. Ноги стали ватными, моё материнское сердце как будто припечатало плитой, мне было трудно дышать. В висках пульсировал вопрос: «Как же так? Ведь они говорили, что у меня все идеально». Во рту я почувствовала привкус крови от потрескавшихся губ. Было ощущение, что я стою на краю обрыва и мне надо сделать шаг вперёд – в кабинет УЗИ.

На УЗИ я ощутила холод, как от сырой земли. Врач технично и сухо диагностировала внутриутробную смерть. Тяжёлая стадия преэклампсии. Мне сказали, что природа сделала за нас выбор, который нам самим было бы сложно сделать. В тот момент не стало меня прежней.

В коридоре меня встретили мама и муж. Мы обнялись и долго плакали. Нам разрешили рожать вместе с мужем. Мы с самого начала готовились к партнёрским родам, но не знали, что не услышим плач нашего сына.

Я с детства не переносила людей в белых халатах, всегда зажмуривала глаза, когда у меня брали кровь или делали укол. Но сейчас, после УЗИ, я больше ничего не понимала. Я не чувствовала, как у меня искали вену, брали кровь, ставили катетер. Я не осознавала, что мы всю ночь монотонно ходили с мужем по коридору. Я смутно помню, как открывалась шейка матки, как меня знобило, когда прокалывали пузырь, что меня рвало, и я долго стояла на цыпочках при полном раскрытии. Всё было как в липком тумане.

Я родила в палате, прямо себе в руки, пока муж, как в замедленной съёмке, звал акушерок. Мне сделали санитарную обработку и поставили капельницы с окситоцином, антибиотиками и магнезией. Наш сын ушёл от нас 5 марта 2020 года.

Кто умирает, тот всегда возрождается

Своего Фёдора мы решили хоронить сами. Когда ритуальный агент предложил нам выбрать цвет гроба, я переспросила его несколько раз. Казалось, что я стала хуже слышать. На похороны я выбрала жёлтые нарциссы, хотя и не люблю жёлтый. Для меня это цвет разлуки.

Прошло немного времени. Сейчас я работаю с психологом. На сеансе арт-терапии я нарисовала большую вазу с жёлтой как горох мимозой. Позже я узнала, что ваза символизирует урну, используемую в похоронном ритуале. Когда меня просили описать рисунок, я сказала, что жёлтый цвет — это солнце. А солнце — это тепло и любовь. Это как радуга, которая в энциклопедии знаков означает неизбежное счастье.

Моё бессознательное отправило мне послание: «Кто умирает — тот всегда возрождается». А наш сын Фёдор навсегда в нашем сердце.