Долгожданная беременность

С последнего выкидыша на сроке 5-6 недель прошло уже шесть лет. Мы с мужем растили девятилетнюю дочь и как-то свыклись с мыслью, что у нас не получается завести второго малыша. Даже перестали подгадывать фертильные дни –  просто не предохранялись.

В октябре 2022 года мы всей семьёй в легкой форме переболели коронавирусом, но затем целых полгода мучались с насморком, поэтому было решено поехать втроём на реабилитацию в Ессентуки. Две чудесные недели, опьяняюще свежий воздух, целебная вода и атмосфера быстро привели нас в форму. Приехав домой, я поняла, что у меня задержка. Сделала тест – одна полоска. «Так бывает после перелётов», — подумала я. Но спустя ещё пять дней задержки я купила пять разных тестов. Та-дам – полосатый рейс, а через несколько часов пришёл результат анализа крови на ХГЧ – срок 2-3 недели. Шок! Слёзы! И мысли –  как бы дотерпеть до Пасхи, чтобы обрадовать семью именно в этот светлый праздник.

Но начались все «прелести» беременности. Начало мутить, особенно от любимых сладостей, кидало в слёзы от каждого «неправильного» слова мужа. Я еле-еле заставляла себя просыпаться по утрам, чтобы отвезти дочку в школу. Конечно, до Пасхи я не дотянула и рассказала мужу и родным. И меня окутали такой любовью и заботой! Я почему-то сразу почувствовала, что там сидит сыночек, и, когда пришли результаты НИПТ, пол подтвердился – мальчик!

7 июня мы должны были улететь в Казань. 5 июня я пошла к своему врачу, чтобы она ещё раз всё перепроверила, дала сопроводительные бумаги и познакомила дочку с братиком на УЗИ. Этот час приёма был пропитан моим мамским счастьем. Дочка с интересом смотрела на экран, пересчитала ребрышки у братика, послушала сердечко. Вечером, перед сном дочка делилась впечатлениями с папой, и я засыпала, ощущая себя самой счастливой женщиной на земле.

Пятнадцать недель и одна ночь

Я проснулась от обычного позыва в туалет, встала и почувствовала, как будто что-то лопнуло. Решила проверить – и на ладони у меня оказался мой сын. Мой маленький, красивый мальчик, с длинным прямым носиком и большим лбом, как у папки, сложил ручки под головку и отправился в вечный сон… Как он вышел? Как он выскочил? С шейкой всё было замечательно, меня ничего не беспокоило, даже боли никакой не было! Как? Почему? За что? Крик, слёзы, истерика, скорая, кровотечение. В бреду слышу тревожный голос фельдшера: «Везём в ближайшую больницу, где есть операционная!» В скорой мне вливают две капельницы транексама, а кровотечение всё равно усиливается – высокий риск потерять не только сына. Но я должна держаться – дома ждёт дочка.

Приёмное отделение. Всё как в тумане, как будто страшный сон, и это всё происходит не со мной. Сквозь пелену горя слышу слова врача, что нужно оставить личные вещи. Она пытается забрать у меня пелёнку из рук, а я едва произношу: «Это мой малыш», — и она дала нам попрощаться. Спасибо ей! Потом меня отключили. Очнулась я уже в палате. Никогда не думала, что каждая клеточка тела может быть пропитана горем и болью. На утро –  УЗИ, выписка и полное безразличие со стороны персонала. Всё закончилось. 15 счастливых недель закончились за одну ночь.

Ответ врача больницы про естественный отбор я не приемлю – должна быть причина. Что сын, что я были обследованы вдоль и поперёк. По анализам, исследованиям, мазкам, в целом состоянию здоровья – всё было хорошо. Что же произошло? Время ожидания гистологии невыносимы… Но я должна знать правду. Как так случилось, что мой малыш оказался у меня на ладони? Я до сих пор ощущаю его тепло. Закрывая глаза, вижу его, такого хрупкого, маленького, любимого сыночка. Говорят, счастье нельзя потрогать, а я держала своё счастье на ладони…

Вздохнуть полной грудью

Слёзы, слёзы, слёзы. Я даже не подозревала, что человек может столько плакать. Бессонница превращает меня в зомби. Батюшка говорит, что нет ничего постыдного в том, чтобы попросить помощи у специалиста, если самой не получается успокоиться. Пошли пятна по лицу, на веках. Дерматолог сказал, что от длительного воздействия слёз проявилась «аллергия на слёзы». Прошла какие-то тесты у невролога, и мне выписали препараты. Благодаря ним, только на шестые сутки после случившегося горя я смогла уснуть.

Каждый раз, закрывая глаза, я шептала своему сыночку в надежде, что он придет ко мне во сне: «Любимый мой сыночек, мы так долго тебя ждали! Тимочка! Тимка! Тимурчик! Пинающаяся радость моя! Мы с папкой и сестрёнкой всем сердцем тебя любили! Мне очень тебя не хватает. Я очень по тебе скучаю». И однажды, через две недели он пришёл ко мне во сне. Мы отмечали его двухлетие. Копия мужа, но с моими кудряшками! Но сон оборвался в тот момент, когда Тимка отпустил мою руку и убежал. Наяву же в это самое время мне пришло уведомление, что гистология готова. «Нарушенная маточная беременность. Хориоамнионит». Мои врачи отклоняют этот диагноз, так как даже при бессимптомном течении, он не мог развиться молниеносно. Повторюсь, всё было хорошо, это просто отписка, в заключение ГКБ нет никакой веры, а какую казуистику они написали в моей выписке! Хотела забрать и переделать гистологию – но опять сон, и теперь сынок плачет, пытается вырвать свою руку из моей и кричит: «Опути!». Утром, рассказав всё мужу, позвонила батюшке. Принимаем решение не мучать его память, раз он сам во сне просит меня об этом. Исповедалась. Отец Александр говорит, что я всё правильно сделала, что не стала мучать ни его, ни себя.

Ровно через месяц с той страшной ночи Тимка попрощался со мной во сне. Мы гуляли по парку, муж с дочкой играли в бадминтон, а Тима, глядя на меня своими янтарными, как у папки, глазками, попросился на надувной батут, отпустил мою руку и убежал. Пока я шла к батуту, он прыгал в нём и кричал мне: «Мааам, всё хорошо, тут весело!» Рядом с батутом сидел мой дедуля. Он мне махнул рукой (я даже услышала знакомый звон его часов) и крикнул: «Иди, он со мной, я смотрю!» — и я ушла к мужу и дочке. Проснулась я от сладких поцелуев дочки и её слов: «Мам, вставай, хватит спать». Я первый раз за последний месяц проснулась без слёз на глазах, и мне не хотелось плакать. Я смогла вдохнуть полной грудью. Моё сердце успокоилось –  сыночек под присмотром.