Моя потеря произошла в 2017 году. Старшему сыночку на тот момент было 7 лет, и мы с мужем решили, что нам пора родить второго. Я тогда работала в детском саду. Мне так нравилось делать хвостики и заплетать косички девочкам, это очень сильно повлияло на моё желание родить доченьку. И вот спустя 10 месяцев я узнаю, что наконец-то у нас получилось: долгожданные яркие две полосочки на тесте. Мне тогда не верилось, я радовалась, и в то же время было страшно – ведь это большая ответственность: уже не одного, а двоих детишек воспитывать.

В 20 недель мы узнали, что у нас будет доченька. Я еще не сразу поверила узисту, потому что очень-очень хотела услышать, что у нас будет девочка. Я так радовалась, что старший сынок спросил у папы: «А когда мама узнала, что буду я, тоже так радовалась?!».

Беременность протекала без осложнений, только небольшие отёки, и на 36 неделе беременности у меня поднялось давление. Мы вызвали скорую, мне сделали укол и стало полегче.

На 38 неделе у меня заболел живот. В этот день у нас с мужем была годовщина свадьбы. Я так обрадовалась, что в наш день у нас появится наша долгожданная доченька. Мы собрали сумки и поехали в больницу. На кресле меня посмотрели, послушали живот и сказали, что я не рожаю, даже близко. Мне предложили выбрать: остаться под наблюдением или уехать домой. На носу 25 мая, хотелось самой собрать сыночка и сходить на последний звонок (он заканчивал 1 класс). И мы решили, что если вернется боль в животе, мы сразу приедем, и я лягу в больницу. Но никаких болей не было. ПДР ставили на 4 июня.

Второго числа я как обычно легла спать и проснулась в 2 часа ночи от того, что мне было трудно дышать. Я сходила в туалет и легла спать, ни о чём не подозревая. На утро я хорошо себя чувствовала, но шевеления были менее активные. Надо сказать, она всегда шевелилась потихоньку, я не всегда чётко это ощущала, поэтому предположила, что она просто уже готовится к родам.

4 июня я проснулась утром от мелких схваток, в тот момент я так обрадовалась, что настал наконец-то тот самый день. Я подумала, что на этот раз точно мы увидимся с моей крошкой.

Я приняла душ и мы поехали с мужем, с моей мамой и сыном в больницу. Посмотрев меня на кресле, акушерка сказала, что у меня всё готово к родам, и что я к вечеру или к утру рожу. Отнесли сумку в палату.

Меня позвали оформляться и на КТГ. И вот делают КТГ – одна медсестра, вторая, зовут третью. Я ничего не понимаю, спрашиваю: «А что случилось?» Мне говорят, что не могут найти сердцебиение ребёнка: или лежит не правильно, или это моё сердцебиение вдалеке прослушивается. Я сразу позвонила своей маме и попросила, чтобы они вернулись в больницу (к этому моменту они уже поехали домой). Пока мы ждали узистку, я просила Бога лишь о том, чтобы было всё хорошо. Надеялась на неисправность аппарата КТГ. Прибежала узистка, у нее был испуганный взгляд. Она посмотрела на меня и сказала пройти в кабинет УЗИ. Я легла на кушетку, она смотрит на экран и говорит:

— Ты что-нибудь слышишь?

— Нет…

— Ну прими тогда это как есть.

— В смысле прими – вы что хотите сказать, что моя дочь умерла?!

— К сожалению, да…

А дальше как в тумане… Забежал муж с заплаканными глазами, мама, сынок. Я стала кричать, меня успокаивали. Я плохо помню этот момент, но помню отчётливо свои слова: «Как теперь жить? Ведь мы так ждали…так ждали».

Рожать мне пришлось самой, потому что врачи сказали, что это важно для моего здоровья. Опущу момент родов. Скажу только то, что она родилась после прокола пузыря через два с половиной часа, в 21:05, 49 см и 2500 кг. Вод не оказалось, пуповина тоненькая, плацента как камень. Это очень страшно – моя девочка боролась до последнего, но из-за того, что плацента перестала функционировать раньше времени, моя Ульяночка задохнулась.

“Три дня в больнице были для меня просто адом. Мне предоставили за счёт больницы отдельную палату, чтобы я не видела других беременных и мамочек с малышами. Завтрак приносили в палату, я его ела только перед сном, и то потому что просил желудок. Все набранные за время беременности килограммы я скинула в больнице.

Молоко не пришло (я пила таблетки и мне перетянули грудь).

Мы забрали нашу малышку и подхоронили с бабушкой, потому что мертворождённых детей нельзя отпевать, можно только подхоронить к родственникам, как мы и сделали. Муж сам сделал ей гробик, правда с третьего раза – уж очень тяжело было, сделали ей табличку с ангелочками и надпись.

Первые месяцы были для меня ужасным испытанием. Я заново училась жить, дышать, пытаться улыбаться хоть иногда. Вышла на работу, поначалу было очень сложно.

“Время не лечит, просто учишься жить с этой болью и раной в сердце. Не было ни дня, чтобы я о ней не вспоминала. Смотрела и смотрю на её ровесников и думаю, какой бы могла быть моя принцесса, моя дочурка! Спустя два года и два месяца я родила здорового сыночка! Вместе с ним родилась заново и я.