Я – мама двух мальчиков-ангелов. Мне скоро 38 лет, у меня нет детей. У меня было три беременности, две из которых прервались почти на одинаковых сроках, в 20 недель, с разницей в 9 лет. Я не знаю, почему дети покидают меня, почему Бог у меня их забирает.
В день защиты детей…
Первый мой ребёнок покинул меня в 2010 г., мне тогда было 29 лет. Это была вторая естественная беременность по счету, первая замерла на 6 неделях. Всё было хорошо все 4 месяца, а с 16 недели начался тонус, кровянистые выделения. Я легла в больницу на сохранение в гинекологическое отделение обычной больницы. По УЗИ ставили низкую плацентацию, ФПН, маловодие. У всех плацента со временем поднимается, но не в моем случае. С 16 по 20 неделю мне кололи кровоостанавливающие препараты, по УЗИ с ребёнком всё было хорошо. А 1 июня 2010 г. с утра у меня открылось обширное кровотечение, и врачи приняли решение срочно вызывать роды. В день защиты детей я потеряла своего мальчика на сроке 20 недель.
Когда я его родила, его не измеряли – ни роста, ни веса я не знаю. Ребенок, рожденный на 20 неделе, назывался просто «плодом». Я помню, как врач давил мне на живот, чтобы ребенок поскорее вышел. Эта отметина у меня останется в моей памяти до конца жизни – огромный желтый синяк на животе как после первого, так и после второго выкидышей.
Я не видела своего мальчика, мне его не показывали, да я и сама не смогла бы этого вынести. Единственное, что видела – пуповину, ниточку, соединяющую меня с ним, и всё.
Мир рухнул в одночасье… Это не передать словами, боль внутри всепоглощающая, вопросы «За что?» «Почему со мной все это происходит?» Очень тяжело было это пережить, я лет с 15 мечтала о детях, а они всё не приходят и не приходят.
Пока я лежала на сохранении, со мной практически каждый день была моя мама. Она приходила ко мне в больницу, приносила еду, переживала за меня. Мы с родителями не очень близки с детства, они у меня из простой рабочей семьи, главное для них было, чтобы дети были обуты и накормлены, а душевная сторона их не интересовала. Когда я рожала своего сына, маме позволили быть рядом в процедурном кабинете, она видела всё, что со мной происходило. Потом у нее спросили, хотели бы мы забрать тело, она согласилась, и ей отдали коробку с сыном. Мама впоследствии рассказывала, что у нее не хватило сил посмотреть на нерожденного внука. Забрав коробочку, она отвезла ее на кладбище и захоронила в могилу к своей маме, моей бабушке, которая меня любила. После этого мы стали с мамой очень близки, стали обниматься, целоваться при встречах, чего не было у меня в детстве. Как-то немного неловко было, что я, взрослая тетя, и обнимаюсь с мамой, это было в диковинку, но со временем мы привыкли.
Через полгода после первого выкидыша, под Новый год, 22 декабря 2010 г. умер мой папа. Это очень подкосило маму, будто опору выбили из-под ног. Сначала она потеряла долгожданного внука, следом – мужа. Нам всем было нелегко.
Бесплодие и долгожданная беременность
Ещё тяжелее дались мне последующие годы. Многочисленные чистки, инфекции после чисток, взявшиеся непонятно откуда, процедуры ГСГ и лапароскопии и, как гром среди ясного неба, диагноз – непроходимость обеих маточных труб в истмических отделах. Я поверить не могла: ну как так после двух естественных беременностей! «Это невозможно!» — повторяла я себе. Я долго не могла это принять – потерю ребёнка, а теперь ещё и бесплодие. Я чувствовала себя «недоженщиной».
Тогда мы стали с мужем изучать способы экстракорпорального оплодотворения. ЭКО мне казалось чем-то фантастическим и космическим и как бы неестественным чем-то. Но нам с мужем ничего не оставалось, как прийти к этому, т.к. было огромное желание иметь детей.
За эти годы, помимо моего бесплодия, добавился и мужской фактор (муж не молодеет).
Первые два протокола ЭКО были в 2014 г. и в 2017 г., без имплантации, эмбрионы еле доживали до второго дня. Отчаяние и боль не покидали меня – даже ЭКО не смогло нам помочь! А годы шли…
Но в октябре 2018 г. с третьей попытки ЭКО и с помощью чудесного репродуктолога, я наконец-то увидела две полоски – такие долгожданные за столько лет! Счастью нашему с мужем не было предела. Радоваться полной грудью, конечно, я не могла – после стольких лет бесплодия я настолько была закрыта для позитивных эмоций, что лишь молилась об одном: родить в срок здорового ребёночка и всё.
Но роды начались внезапно, 22 марта 2019 г. на сроке 21 неделя + 5 дней. Ничего не предвещало беды: все 5 месяцев были идеальны, мы ждали мальчика, сына. Оба скрининга прошла, кровь в норме, параметры плода — тоже, все анализы хорошие, биохимия, коагулограмма, АСТ, АЛТ, гемоглобин, сахар, – ну всё, всё в пределах нормы. Отёков не было, шейка хорошая, мазки, анализы на ЗППП, АФС, онкоцитология — всё чисто. А на 21 неделе гинеколог пощупала живот – он каменный, и маленькая коричневая прожилка вышла. До этого все 20 недель никаких выделений не было.
20 марта я поступила в роддом в отделение патологии беременности с гипертонусом, но с ребенком по УЗИ было всё в порядке.
Я думала, полежу на сохранении, ничего страшного не случится, прокапают и отпустят домой. Но провела я там всего 2 дня…
Меня положили в предродовую и капали магнезию с транексамом в первую ночь 20 марта, на фоне капельниц начались схваткообразные боли и выделения усилились. Днем 21 марта боли прекратились, а вечером снова начались и снова те же капельницы. Утром 22 марта посмотрели шейку, а там – раскрытие 3 см.
И тогда я поняла, что это конец и я теряю во второй раз ребёнка. Мои первые звонки были мужу. Он работает на ферме, далеко от дома, там плохая мобильная связь, я не смогла ему дозвониться. Я позвонила маме, слезы глушили мои слова: “Мама, мамочка, я его теряю, я теряю своего сына, они не могут ничего сделать, не могут его спасти, мамаааааааа, я этого не вынесу!”. Бедная моя мама, она ничего не могла сделать, она стала рыдать и положила трубку. Потом я дозвонилась мужу, я рыдала и просила, чтобы он позвонил куда угодно, позвонил в Минздрав, знакомым врачам, чтобы хоть кто-нибудь мне помог, помог остановить схватки. Но, как я узнала позже, на таком сроке у врачей в приоритете здоровье женщины, а не ребёнка. А зачем, зачем мне жизнь без детей?!
Я лежала на гинекологическом кресле и в горячке говорила врачам: “У меня нет детей и возможно никогда не будет, спасите, ну пожалуйста, моего сына, спасите!..” Но это было бесполезно, родовой процесс было не остановить…
Его завернули в пелёнку, я видела его чёрное маленькое тельце на столе. Мы с мужем назвали его Марком, еще когда он был в животе. Муж ласково звал его Марковкой. Мой Марковочка был таким маленьким. Больше я на него не смотрела, врачи сказали, не стоит.
Так как второго сына я родила в роддоме, ему достались все “почести”, которых не было у моего первого мальчика. В выписке написали: плод мужского пола, роды в 8:30 утра, вес 430 гр., рост 26 см. В гистологическом заключении — инфаркт плаценты. Мои сыновья погибают от недостаточного кровообращения плаценты. Казалось бы, ничего сложного, ведь спасают же таких детей, вовремя сохраняют, выявляют причины. Только не со мной.
При выписке медсестра, посмотрев карту, очень холодно спросила: «Что, муж возрастной? 50 лет ему скоро… 12 лет в браке, да? И столько выкидышей и детей нет… Наверное, не судьба тебе детей рожать.» Я не знаю, какой надо быть женщиной, чтобы такое сказать. Это жестоко…
Я не смогла забрать нашего Марковку из роддома… Пусть мой сыночек меня простит, у меня не было сил. Не знаю, что с ним сделали, наверное его утилизировали, какое страшное слово – “утилизировали”. Я не хочу об этом думать… Я была одна в роддоме, муж далеко в полях работал, а маму так подкосила эта трагедия, что она тихо запила и пила почти неделю до моей выписки. Она приехала ко мне на выписку в нетрезвом состоянии. Мне было очень тяжело выходить из дверей роддома с пустыми руками и разбитым сердцем, а ещё видеть маму в таком состоянии. Но я ни в чем её не винила, она имела право быть слабой. Ни одному человеку такого не пожелаешь – потерять двоих внуков, мужа.
Муж мне позже рассказал, что когда я ему позвонила и сообщила, что теряю сына, ему стало в ту же секунду плохо с сердцем. Он выбежал в поле и бежал из последних сил, куда глаза глядят, бежал не останавливаясь, а потом резко остановился и упал на сырую землю, поднял глаза в небо и начал стонать и выть, как раненый зверь. Слезы катились по его щекам, очень долго он не мог успокоиться.
Выход на работу
После выхода из роддома мне было очень тяжело морально. Я почти все 6 месяцев с первого дня вступления в протокол ЭКО, сидела на больничных, а как только увидела 2 полоски, врачи беспрекословно открывали больничные листы. Я привыкла быть дома, не нервничать по работе, я мечтала, как я выйду в декрет и забуду обо всем, не нужно будет зарабатывать деньги на очередное ЭКО, так как я победила. А не тут то было, я проиграла, проиграла, как солдат на поле сражения с пулей в сердце. Сердобольные врачи в женской консультации мне дали всего неделю побыть на больничном, чтобы прийти в себя, и сказали выходить на работу.
Когда работа не в радость, а средство для зарабатывания денег на ЭКО, когда работаешь до изнеможения, без отпусков, и ждёшь заветного декрета в будущем, очень трудно выходить на неё, не победив в своей войне, не получив своей награды.
Мне очень было тяжело возвращаться в свой коллектив, который знает обо мне всё. Они тоже ждали моего декрета. А мне предстояло вернуться раньше ожидаемого и всем объяснять, почему я вышла на работу, где мой живот и так далее.
Работа нужна, она помогает зарабатывать на очередные анализы, чтобы искать причину моих выкидышей. А так хочется просто взять и бросить всё, но не могу. Я понимаю, что нужно взять себя в руки, искать причины. Когда я потеряла первого сына, в 2010 г., я очень долго приходила в себя, горевала и жалела, на это ушло почти три года. А сейчас у меня слишком мало времени в запасе, и я поняла, что одна не справлюсь.
Про поддержку
Мне было очень плохо, мне казалось, что я схожу с ума, я не могла никому на работе смотреть в глаза, меня все раздражали и хотелось, чтобы все от меня отстали. Я стала искать, просить, писать знакомым, чтобы они мне помогли, подсказали, нет ли где у нас психологической поддержки в перинатальных потерях. Мне было все равно, что обо мне подумают, я всем писала и говорила, что я потеряла ребёнка, сказала всем всем, кого я знаю: «Я не справляюсь, мне тяжело, помогите мне, помогите мне найти психолога!»
В роддоме мне приглашали психолога – молодую девушку, моложе меня, которая мне не помогла. Я сказала, что я сильная, нужно жить дальше, она в ответ покивала, мол, да вы сами все прекрасно понимаете. А когда через месяц моих скитаний я пришла к такой же молодой девушке-психологу в ЖК и сказала, что мне плохо, я вся дрожу, чтобы не разрыдаться, я не справляюсь со своим горем, что мне делать, может наложить на себя руки? Она ответили: «Ой мы не знаем, чем вам помочь.»
Я ещё спросила: «Я что, первая, кто потерял в нашем городе ребёнка?» Она: «Нет конечно, но все, кто теряют, как-то сами справляются.»
У нас нет психотерапевтов, нет квалифицированных психологов по перинатальным потерям. Есть частные психологи-самоучки, которые специализируются на расстановках по Хеллингеру. Я была один раз на таких расстановках, пока не поняла до конца, смогут ли они мне помочь. Когда, я говорю им, что у меня умирают дети до рождения и нет детей вообще, они округляют глаза. Такой я тяжёлый случай для них.
Через интернет я нашла ваш фонд, мне его посоветовали на одном сайте по Планированию беременности, и мне очень помогло общение с вашим психологом. Я стараюсь учиться и запоминать её уроки. Ещё я вышла на психологов одной клиники ЭКО, которые специализируются на ЭКО потерях. Мне предложили поучаствовать в закрытом вебинаре. Ровно час я выступала, рассказывала свою историю, потом меня обсуждали другие участники-психологи, уже без моего присутствия, и что было дальше я не знаю, меня не оповестили.
Все эти действия мои направлены только на одно – выговориться, выплакаться, не молчать и не скрывать то, что со мной произошло. Я говорю об этом на каждом шагу и всем, кого встречаю: «Со мной произошло горе, я мама, пусть даже не рождённых детей, но они у меня были, я их носила под сердцем и хотела родить, но у меня случилось два выкидыша, мне больно и я страдаю.» От этого мне становится легче, легче, когда не молчу.
Мой муж меня очень сильно поддерживает, он очень хочет, чтобы я стала мамой. Если в первую нашу потерю он думал, что все наладится скоро, то сейчас, пройдя столько лет бесплодия и страданий, он понимает, как это тяжело нам обоим. Но он сильный, ещё сильнее меня, и оптимист до кончиков ногтей. Несмотря на наш уже немолодой возраст – мне скоро 38, ему 50 лет в конце июля – муж говорит, чтобы я даже не сомневалась и не смела раскисать, что у нас обязательно будут дети. ПДР нашего Марка приходилась почти на дату его юбилея, но я не смогла сделать мужу подарок, увы.
Сразу после выкидыша мне вообще не хотелось больше никогда иметь детей, страх снова забеременеть и потерять очень сильный. Но время проходит и боль притупляется, да и муж не даёт впадать в депрессию. И я дала ему слово – жить! Жить ради наших с ним двух эмбрионов, которые впервые остались на крио заморозку, и в которых мой муж интуитивно верит. Верит, что среди них есть одна маленькая маленькая девочка, наша принцесса, которая очень нас ждёт, своих маму и папу. И мы ждем, чтобы она у нас родилась – такое долгожданное счастье, выстраданное и вымоленное. И у нашей крошки есть уже придуманное имя, в честь нашего чудесного репродуктолога – Оленька.
По статистике, в России 127 215 беременностей заканчиваются самопроизвольными выкидышами и 28 950 абортов по медицинским показаниям.
Наш фонд оказывает поддержку таким семьям: как мужчинам, так и женщинам. Мы проводим группу поддержки родителей в разных городах России, организуем личную поддержку с профессиональными психологами, готовим и делаем доступными каждой семье материалы, которые могут поддержать в такой ситуации.
Мы проводим исследования на тему сокращения количества выкидышей и замерших беременностей, и нам сейчас нужны финансовые ресурсы на них. Пожертвования идут на то, чтобы помочь каждой семье, потерявшей ребенка, своевременно узнать о том, что они не одни, и они могут и должны просить о помощи.
Вы тоже можете помочь! Потому что даже совсем маленькая сумма денег вносит вклад в это большое дело. По всей стране семьи смогут узнать, что они не одни, что рядом есть люди, и они хотят их поддержать сейчас.
Помочь Фонду: СМС на номер 3434 со словами НЕОДНА пробел СУММА ПОЖЕРТВОВАНИЯ (например, НЕОДНА 500)
Сделайте подписку на ежемесячные пожертвования и тогда, указанная вами сумма, будет списываться у вас автоматически каждый месяц.
