Половинки друг друга
Мы с мужем познакомились, когда мне было 27 лет. Наверное, это и была любовь с первого взгляда. Как познакомились, так больше и не расставались ни на секунду. О том, как красиво он меня добивался, можно написать целый роман. Столько заботы, любви и нежности – всё было как в сказке. Каждое утро он готовил и продолжает готовить вкусные завтраки. Все подруги завидовали белой завистью, потому что все думали, что настолько идеального мужа просто не существует. На свой день рождения он устроил нам романтическое свидание с музыкантами. И когда мы танцевали медленный танец, он остановился, встал на колени и сделал мне предложение руки и сердца. Я ответила «ДА!».
Это произошло через два месяца после знакомства. Через месяц у нас был никах, еще через месяц – свадьба. Было очень много гостей, все было очень красиво и современно. И в нас была такая сильная уверенность, что мы точно половинки друг друга.
После свадьбы мы прошли прегравидарную подготовку и начали планировать беременность. Заветные две полоски не заставили долго ждать. Перед Новым годом мы узнали, что станем родителями. На учёт поставили в 11 недель. Беременность протекала хорошо, без отклонений. ХГЧ только был чуть ниже нормы, но генетик сказала, что это норма. Еще сильно отекали ноги. Муж носил на руках, летал, окрыленный. Говорил, что он всё это время просто жил, а сейчас у него есть смысл жизни и он готов для нас горы свернуть. Он очень хотел девочку. Но я была уверенна, что мальчик, и в 16 недель потащила мужа на УЗИ. Оказалось, что мы ждём нашу Евочку. Муж еще больше был счастлив, говорил, что всё идет, как надо!
Всему свое время
ПДР назначена на 9 сентября 2018 года. Ночью с 8 на 9-е, после полуночи у меня начал болеть низ живота. Я не понимала, что происходит. Грешила на запор, ведь я читала очень много чего в Интернете, и «знала», что должно происходить в каждую минуту. Ставила глицериновые свечи – отпускало, но потом заново начинало болеть. Я ставила микролакс. Опять проходило, и потом вновь боль возвращалась. Когда встала в половине шестого утра и пошла в туалет, вышла какая-то слизь. Я поняла, что я в родах.
С 38 недели я пила малиновые листья для размягчения шейки матки, перестирала все шторы, сама же вешала, протерла на стенах и потолках во всех комнатах пыль, ходила каждый день. Не боялась, что рожу раньше, ведь ребенок уже жизнеспособный. Но все равно роды начались точно в срок. Значит, наша девочка не готова была, всё должно происходить в свое время.
Я же начитанная, знаю, что первые роды длятся долго, и можно не торопиться, поэтому мужа пока не стала будить. Пусть высыпается, мое счастье. В 8:00 разбудила. Пока он готовил завтрак, я сходила в душ, перепроверила вещи в роддом, и в 9:00 мы позвонили в скорую. Скорая приехала быстро, оформила нас и отвезла в республиканский перинатальный центр.
При приеме в роддом поставили КТГ, сердцебиение у ребенка, как обычно, было в норме, 150 ударов в минуту, не скакало. Потом меня осмотрели на кресле, раскрытие было 1,5 пальца. После всех гигиенических процедур я попрощалась с супругом, и меня подняли в родблок. Там мне сделали УЗИ. Врач ассистентке данные диктовал медицинскими терминами, а т. к. я в них не разбираюсь, доверилась полностью специалистам. Ведь они каждый день сталкиваются с родами неоднократно, и хорошо разбираются в ситуации.
Меня определили в родблок и сказали отслеживать схватки. В мобильном приложении это делается очень удобно. Схватки были каждые 5 минут и продолжительностью по 60-90 секунд. Потом за сутки ко мне не заходили и не смотрели, объяснив это тем, что еще не началась активная родовая деятельность. Мама ближе к вечеру начала мне названивать, просила, чтобы я подошла к врачам, попросила стимуляцию, что я слишком долго рожаю. Но я говорила, что тут ЦЕНТР, тут компетентные специалисты, они лучше все знают.
Всё время продолжались схватки и к ночи достигли максимума боли. Во время схваток дыхательные упражнения уже не помогали, дыхание перехватывало от боли. Чтобы страх не блокировал родовую деятельность, всё время думала о скорой встрече с малышкой. А чтобы она не боялась того, что происходит, между схватками успокаивала, пела, рассказывала, как мы её любим, как папа ждёт её появления на свет.
ЭКС
В 2:00 ночи я попросила сделать обезболивающее, потому что больше терпеть схватки уже сил не было, а я переживала, что сил не останется на потуги. Обезболивание не помогло. 10.09.2018 после 6:00 схватки стали слабее по интенсивности и болезненности. И только 9 утра, когда пришла другая смена, меня подключили к КТГ, чтобы проверить самочувствие малыша. Сердцебиение – то 198 ударов в минуту (впервые за всю беременность), то совсем пропадало.
После этого медсестра выбежала и пришла с тремя женщинами в халатах, они, не отключая датчики КТГ, осмотрели меня в кресле. Открытие было 4 пальца, тогда же отошли воды, мутные. Дальше я помню все как в тумане. Все убежали, пришли другие, помогали собирать вещи, прикатили каталку, укатили в операционную. Там уже всё было готово, все в белых халатах и масках. Из-за критического состояния ребенка было принято решение провести экстренное кесарево сечение под общим наркозом. Малышка родилась по шкале Апгар 4/5/6. Ее сразу подключили к аппарату ИВЛ, а чтобы не боялась его шума и тратила силы только на восстановление, погрузили в искусственный сон.
Но все это я узнала только через сутки, когда очнулась в реанимации, и анестезиолог заходил периодически проверять состояние. Я спрашивала у него о малышке. А он просто разворачивался и уходил. Во взгляде у него была и жалость и равнодушие и боль и смирение что ли… Потом я уже не задавала вопросов и просто смотрела на него, ожидая узнать хоть что-то. А он прятал взгляд и убегал.
К остальным заходили врачи и говорили о состоянии ребенка, а про моего малыша все молчали или говорили, что там другой врач, она наверно позже зайдет.
Мир рухнул
Меня начали поздравлять по телефону с рождением дочурки. Не знаю, как так быстро информация распространилась. Вечером нас перевезли в обычную палату. Мамашам принесли посмотреть на 5 минут их малышей. Я спросила, когда мне принесут моего малыша. Они ушли искать и вернулись с пустыми руками. Оказалось, в детской комнате её нет. Утро тоже не принесло новостей. Эти часы в ожидании новостей длились как годы, и когда в обед ко мне пришел молодой врач из детской реанимации, я уже не ждала хороших новостей. Потом он начал рассказывать…Я понимала, что ему тяжело видеть слезы матерей, и я старалась держаться, молча слушать. Но когда он сказал фразу «Состояние крайне тяжелое, нестабильное, вплоть до летального исхода», я не знаю, как описать то, что было со мной. «Мир рухнул» — как-то не то.
Это бессилие и невозможность помочь человечку, который для тебя важнее всего на свете, эта разрывающая физическая боль изнутри. Я готова была там умереть, только чтобы мой ребенок жил. Врач сказал, что после обеда можно прийти на свидание. Это делается для того, чтобы помочь ребенку преодолеть кризис. Он говорил, что прикосновения помогают, дети всё чувствуют. Когда я её увидела, она лежала такая маленькая, такая тёплая. Копия моего мужа. У меня кости широкие, склонна к полноте. Поэтому просила бога, чтобы доча пошла в папу. И она была похожа, до невозможности – даже мочки ушек, цвет кожи, волосы.
Муж все эти дни жил на территории роддома, то в машине, то в будке у охранника. Он успокаивал, говоря, что у него порода такая, не поддающаяся ничему, что он всегда выживает, и раз наша дочь так похожа на него, то точно все будет хорошо, и скоро её состояние улучшится. Весь день я молилась богу, всю ночь молилась. Представляла тонкую нить между нами, как я передаю свою энергию и силу ей. На следующий день я снова пошла к ней на свидание. Врач рассказал о состоянии ребенка и оставил нас одних. Ночью её состояние ухудшилось, дежурная бригада увеличила дозу адреналина, чтобы стабилизировать. Она лежала все такая же, с трубочкой во рту. Пальчики ног были все в ранах, видимо, очень часто брали кровь. Маленький тонометр всё время измерял ей давление, систему поставили в голове, где родничок.
Она была в искусственной коме, ничего не чувствовала, и в нашей непростой ситуации хотя бы за это была спокойна – ей не больно. Я снова молилась аятами из Корана, гладила её, рассказывала, что она сильная. Боже, какая же она у меня красавица! Не все новорожденные дети красивые, хоть и своим родителям кажутся самыми прекрасными. А наша дочь была именно красавицей!
Но тут меня выгнали, пришла врач-рентгенолог с аппаратурой. Я вышла и разрыдалась, позвонила мужу, объяснила всё. Тут у меня началась истерика, мужу разрешили подняться в реанимацию. А наша Евочка начала как-то странно дышать. Меня это очень удивило. Нам разрешили посидеть вместе в кабинете у заведующей, но не успели мы выйти, как нас тут же позвали обратно. Сказали, что начали реанимационные действия, предложили зайти, если хотим быть рядом. Мы знаем, что это зрелище не для слабонервных, поэтому, чтобы не мешать медперсоналу, отказались. И её не стало…
Пережить
Сейчас уже прошло 9 месяцев. Думала, что сможем сами пережить это. Но в один момент поняла, что я просто извожу себя и мужа. Всё время плакала. Доводила себя, обвиняя во всем. Возможно, не будь я такой «умной» и слушай свое чутье, пошла в другой роддом, то все было бы нормально. Так мало нам давали свиданий, пока она была в реанимации. За эти двое с лишним суток, показавшимися для нас бесконечными, я вспомнила все молитвы, которые знала. Всей душой верила, что материнские слова и прикосновения имеют волшебную силу и смогут сделать невозможное. Может, мои молитвы были не такой силы? А что чувствует там мой малыш? Ей же там ужасно холодно! И, наверное, страшно… Хоть и рядом с дедушкой лежит, и он за ней присматривает…
Преодолев свой страх, пошла к психотерапевту. Он назначил лечение. И только тогда я смогла как-то «заземлиться». Никому не желаю такую боль.
Наверное, я и сама смогла бы пережить все, но мне не хватало общения. Я хотела обсуждать мою малышку, делиться своими ощущениями, воспоминаниями, но все делали вид, что ничего не произошло. И я оказалась просто заперта внутри себя.
Потому к людям у меня одна только просьба — не стесняйтесь спрашивать, что чувствуют мать и отец, больнее вы им уже не сделаете. А наоборот, поможете пережить момент вместе.
Каждая душа приходит в этот мир получить какой-то урок. Видимо, нашей Евочке для этого понадобилось совсем мало времени. Нам — побольше. И я благодарна богу за то, что дал нам возможность побыть родителями этой чудесной девочки.
Мы с мужем строили очень много планов с дочей. Я никогда не думала, что связь между отцом и дочерью может быть настолько сильной, в его мечтах иногда даже я была лишней. К сожалению, все планы превратились в кошмарный сон, и нам пришлось увидеть, как Евочка до последнего цеплялась за жизнь, пока не встретилась с папой и не ушла на встречу с Богом у него на руках… Сейчас сон закончился, остался только кошмар.
В Коране говорится, что когда плачем, могилка утопает в слезах и ей там плохо, поэтому мы с мужем очень стараемся, чтобы хотя бы там ей было хорошо. Но ее уход даётся нам очень тяжело. Сейчас особо уязвимо переживается любое отношение с окружающими людьми. Приходит ясное осознание, кто друг, кто враг, кто просто так. Я много раз задавалась вопросом, почему она ушла от нас, что мы должны были в связи с этим понять. И мы пока решили, что на данный момент это дало нам толчок вычеркнуть «лишних» людей из жизни и оставить только тех, кто поможет пережить наше горе, будет рядом.
Наша райская птичка, хочется плакать и выть, кричать на весь мир, чтобы тебя вернули, и ты лежала рядом! Всё бы отдала и всё перетерпела, чтобы время отмотать назад и исправить все моменты. Только сейчас поняла, что так легко сойти с ума. Оказывается, грань такая тонкая, что иногда становится страшно, а не перешагнула ли я ее не заметно для себя? Знаешь, малышка, а твой папа большой молодец! Именно только такого мужа я желала для тебя, и только с таким мужем я была бы спокойна за тебя!
Мы любим тебя!
По статистике , каждый день в России в первые 168 часов жизни умирает 16 новорожденных.
Наш фонд оказывает поддержку их семьям: как мужчинам, так и женщинам – мы проводим группу поддержки родителей в в разных городах России, организуем личную поддержку с профессиональными психологами, готовим и делаем доступными каждой семье материалы, которые могут поддержать в такой ситуации.
Мы проводим исследования на тему сокращения смертности и нам сейчас нужны финансовые ресурсы на них. А так же, чтобы помочь каждой семье, потерявшей ребенка, своевременно узнать о том, что они не одни, и они могут и должны просить о помощи. И получат ее.
Вы тоже можете помочь! Потому что даже совсем маленькая сумма денег вносит вклад в это большое дело. По всей стране семьи смогут узнать, что они не одни, что рядом есть люди, и они хотят их поддержать сейчас.
Помочь Фонду: СМС на номер 3434 со словами НЕОДНА пробел СУММА ПОЖЕРТВОВАНИЯ (например, НЕОДНА 500)
Сделайте подписку на ежемесячные пожертвования и тогда, указанная вами сумма, будет списываться у вас автоматически каждый месяц.
