Снова две полоски на тесте. Радость и одновременно страх для нас с мужем: а вдруг снова не родится? Токсикоз, больницы, капельницы. «Восемь недель позади, самый опасный срок миновали», — успокаивает врач. Берегу себя, беру больничные (я работаю в детском саду и стараюсь избегать инфекций). Третье УЗИ: «У вас все отлично! Можете смело рожать!»

На 36 неделе я покупаю одежду на выписку, готовлю комнату. Но вдруг врач не может обнаружить сердцебиение. Паникует. Срочно на УЗИ… «Всё очень печально. Плод замер. Вам нужно госпитализироваться». Внутри что-то происходит, хочется прямо тут закричать, разрыдаться, но знаю, что мои эмоции не нужны здесь.

Звонит муж, и я не могу ответить. Понимаю, что не в силах произнести эти страшные слова. Я всё ещё не верю в случившееся. Готовлю ужин, прибираю квартиру. Может, схожу с ума? Мысль о том, что во мне мёртвый ребёнок, которого неделю назад видела на мониторе на УЗИ, и который был готов ко встрече с нами, невыносима.

«Наш сын… Он умер», — сообщила я мужу и не смогла остановить рыдания. Следующие дни мы не общались. Он был в большой обиде на меня за то, что я вновь потеряла ребёнка. И в переписке предлагал развод. Я читала, и было больно вдвойне: Я? Виновата?

Потом я узнаю, что причиной была инфекция, поразившая сначала плаценту, а потом – и сердце малыша. Вскрытие покажет, что у него не было ни единого шанса выжить. А пока я в роддоме, стараюсь не смотреть вниз, чтобы не видеть живот, не трогать его – уже мягкий, опавший – чтобы всё ещё не верить в то, что это произошло.

Три дня лежу, жду родов. А в это время мозг не может понять, как можно родить то, что уже не живое. Наверное поэтому роды были неимоверно болезненные, но такие быстрые, что всё случилось прямо на кушетке. Я поймала взгляд отвращения у врачей, которых собралось немало вокруг меня. Чёрные воды, деформировалась голова. «Вы будете на него смотреть?» Я не могла – было очень больно, очень страшно.

Следующие дни были непростые – за стеной лежали мамы с новорожденными, а я тихо плакала, радуясь тому, что эти детки родились живыми.

Утром новая смена медсестёр.

— Здравствуйте, а где ваш ребёнок?

— Его нет.

— А где?

— Ну нет его…

— Он в реанимации? – не унимается медсестра.

— Нет, он умер, — выдавливаю я и реву.

— Извините! — и закрывает дверь.

Далее пустота. Злость. Обида. Слёзы. Качаю на руках ребёнка-подушку, напеваю что-то. Я поняла, что сама не справлюсь, и это привело меня на сайт фонда «Свет в руках». И благодаря психологу Анне я снова начала жить.

А дальше новое испытание – пойти навстречу страху, выйти на работу. Я пошла работать в детский сад воспитателем. Как бы ни было больно, потому что уже ничего не страшно. Первое время я сдерживала слёзы, уныло улыбалась родителям, а потом как будто исчезла разница между своими и чужими детьми. Они стали моей радостью, моими детками.

Брак с мужем сохранен, но разговор о новых попытках забеременеть пока под вопросом. Истерзана психика и здоровье. И нет готовности, никакой. Возможно, мы примем решение взять малыша из детского дома, а может быть, я и решусь на своего. Пока так.

Благодарю Фонд и психолога Анну, которая помогла мне выйти из глубочайшей депрессии.