Когда мне было лет семь, в рождественскую ночь мне нагадали, что у меня будет двойня. Позже оказалось, что двойни и близнецы были и у меня в роду, и у мужа. В 2012 году мы отдыхали в Турции, в отеле, символом которого была птичка с письмом в клюве; его название переводилось как «Хорошая весть». Мы расценили это как добрый знак, и через две недели отдыха вернулись домой уже беременными.
В том, что я в положении, мы не сомневались, но все-таки дождались дня, когда тест показал заветные 2 полоски. Я сразу же побежала к врачу, подтвердить беременность. Это был мой день рождения, у меня был двойной праздник. На УЗИ я почему-то спросила, один ли там ребенок. Врач ответила, что пока один, но еще один может и спрятался за другим, а может, еще пока совсем не появился. На самом деле мне было все равно, мы и так были счастливы! Я себя прекрасно чувствовала, мы вели тот же образ жизни, что и прежде: работали, отдыхали, гуляли, ездили в короткие поездки в Финляндию. Я встала на учет, сдала анализы – все было хорошо!
В конце декабря нам назначили первое УЗИ. Муж не успевал приехать, стоял в пробке, и я пошла одна. Очень долго врач молчал, молчал и улыбался. Я не вытерпела и спросила, почему же он молчит. Врач еще шире заулыбался. И тогда я поняла, выкрикнув: «Там что, двойня?» «Двойня! Скорее всего монохориальная и диамниотическая.» В тот вечер вся женская консультация знала, что мы ждем двух малышей. Я позвонила мужу. Он лишь спросил, как же мы будем их различать. Родители были в шоке, но это был очень радостный, по-настоящему счастливый шок, огромная радость пришла в наш дом накануне Нового Года, в день рождения мужа.
Беременность протекала хорошо, все анализы были в норме, я чувствовала себя прекрасно. На 16 неделе малыши зашевелились, это произошло в Таллине в Праздник Крещения. Очень нежно и аккуратно меня кто-то коснулся изнутри. Тогда я поняла, что у нас будут дочки. В начале февраля мы решили сходить на УЗИ к проверенному врачу по знакомству. Доктор сразу подтвердил, что у нас действительно девочки-близнецы, похожие друг на друга как две капли воды. Предупредил, что пока они развиваются нормально, но есть небольшая разница в весе. Сказал, что нужно следить, чтобы один малыш не обкрадывал второго, делать УЗИ. А потом я болела, три раза, даже пила антибиотики, но, честно, не волновалась. Шёл второй триместр беременности, я собиралась в отпуск и потом сразу – в декрет.
В марте на плановом УЗИ в консультации все было хорошо. В апреле мы снова пошли на УЗИ – всё перестраховывались. Попали к другому врачу, в другую клинику, но и там нам сказали, что наши детки развиваются нормально, они одинаковые по весу и росту, и что нам нужно перестать паниковать и расслабиться. Мы так сделали. Наступил май, погода стояла шикарная, мы решили больше пока не ходить на УЗИ до планового, в 36 недель.
Во время майских праздников мне приснился сон. Я видела девочку в желтом пальто, с круглой мордашкой, светлыми волосами и голубыми глазками. Она бежала мне навстречу, расставив ручки. Я спросила ее: «Варечка, где твоя сестра?» «А она в песке.»
Я так радовалась, что увидела дочку во сне. Рассказала мужу, правда ему тогда сказала, что она не в «песке», а в песочнице. Почему? Не знаю. Я даже не думала о плохом. Даже когда случайно нашла одну детскую сережку (она просто впилась мне в ногу), у меня нигде не защемило и не дрогнуло. Я ходила в бассейн, много гуляла. Это потом я сопоставила факты, что примерно в это время что-то пошло не так. Один ребенок видимо стал обкрадывать другого, пошла разница в весе и в состоянии здоровья. 22 мая у меня был запланирован прием у врача, но оказалось, что мой доктор тоже ушла в декрет. Меня слушала через трубку акушерка: «Вроде стучат! Кто их разберет, эти двойни! Шевелятся?» «Я чувствую их, да!»
Назначили УЗИ и доплер в 36 недель, на 4 июня.
30 мая, в 6 утра я встала, чтобы проводить маму в аэропорт. Живот тянуло, но я решила снова лечь поспать. Промаялась до 8, встала, т.к. мне было пора собираться в бассейн. Живот продолжало тянуть, я написала всем подружкам с вопросом: «Что делать?» 10 утра. Консилиумом решили позвонить родным и врачу. Всполошила всех, разом примчался папа, чуть позже муж, мой врач сказала приезжать! И вот полдень, мы в приемном покое. Волнуемся, т.к. понимаем, что 34 недели – рано. Меня осматривают: я рожаю. Так как у меня начались преждевременные роды, да еще и с двойней, мужа не пускают со мной ни за какие деньги.
Идем на УЗИ. Долгое молчание, шушукание узиста с моим врачом. Я не выдерживаю, прошу сказать, что такое. Один ребенок обмотан пуповиной вокруг шеи и уже несколько дней как мертв. Всё в тумане, как будто дали пыльным мешком по голове, не помню себя. Мой врач звонит в родовую, что-то командует, взваливает меня на себя, потому что ноги мои не идут, и тащит рожать еще живую вторую девочку. Пока оформляют в родовой, я сижу в прострации, у меня спрашивают про последние УЗИ, звоню мужу и прошу срочно передать их через приемный покой. Акушерка пытается со мной говорить, но я не слышу ее. Снова звонит муж, по голосу понимает, что что-то происходит, а я не могу ему ничего сказать, кладу трубку, и у меня начинается истерика. Испуганная акушерка пытается привести меня в чувство, брызгает на меня водой, бьет по щекам, дует, трясет за плечи. Мой врач, мой ангел-хранитель, ее голос я почему-то слышу, вытаскивает меня из этого состояния фразой: «Второй ребенок жив, ты должна родить второго ребенка!»
Я успокаиваюсь, мне прокалывают пузырь и кладут под КТГ. 13:20. Идут схватки. Врачи говорят, что из-за того, что второй малыш умер и уже начал разлагаться, началось отторжение плаценты. Организм хочет избавиться от приносящего ему вред. У них одна плацента, но два пузыря, и есть шанс, что все закончится удачно.
Звонит муж. И я рассказываю ему, что у нас родится только один живой ребенок…
Не могу даже представить, что творится с ним в этот момент. Они с папой стоят под окнами роддома. На улице жара, окна нараспашку, они все слышат, но не могут мне помочь. Звоню маме, она одна, кажется, не в курсе, что со мной происходит. Кажется, она падает в обморок.
Через час, примерно в 14:30 начинаются потуги, и в 15:20 рождается наша дочка. Наша первая дочка. 2500 г и 47 см, 6/7 по Апгар. Я слышу, как она плачет. Мне показывают ее и уносят. Она красавица! Но мне говорят, что ее увозят в реанимацию, будут наблюдать. Спрашиваю у гинекологов, что мне делать дальше. Говорят, лежать. Чувствую, как прокалывают второй пузырь. Пара минут и достают мою вторую крошку. Врач даже не может перехватить ее, чтобы получше показать ее мне. Медсестры и акушерки просят не делать этого, но положено показать. И я вижу маленькое, рыхлое, синенькое тельце, а потом ее уносят и мне уже все равно, что будет дальше. Я лежу, мне больно, но не физически. Физическая боль ничто по сравнению с этой. Слава Богу, приходит анестезиолог, и я засыпаю. Чистят вручную.
Отхожу быстро. Вижу одну карточку с данными ребенка. Снова плачу. Посылаю фотографию этой карты мужу, родителям, подруге. Хочу радоваться и принимать поздравления. Но приходит заведующая родовым отделением, которая принимала второго ребенка, и говорит, что я должна решить, забирать тело малыша или нет. Знаю свой ответ, но все равно звоню мужу. Понимаю, что я не позволю своим родным увидеть то, что увидела я. Это нелегко, не для слабонервных. Мы оставляем тело малыша, просят дать ей имя для документов. Господи, да отстаньте вы от меня! Все всё понимают, но формальности не избежать. Позже все эти вопросы уже решаются без меня, я только забираю патолого-анатомическое заключение, в котором написано: «Асфиксия, отек шеи, повлекший смерть плода».
Я восстанавливаюсь быстро, нас с дочкой на седьмой день переводят в больницу на доращивание. Она маленькая и слабая, но я верю, что с ней все будет хорошо! Мы выписываемся из больницы в конце июня, дочке почти месяц и я понимаю, что все теперь узнают, что у нас родился один ребенок. Мне больно и стыдно. Первые полгода я не помню себя и нее испытываю никакого счастья от материнства. Но по мере того, как дочка растет и крепнет, я успокаиваюсь. Несмотря на проблемы из-за недоношенности, к году она догоняет своих ровесников. А спустя еще полтора года, я беременею снова и в июле 2016-го рожаю сына.
После такой утраты мне было очень тяжело решиться на второго ребенка. Мне казалось, что снова что-то произойдет. И несмотря на то, что с мужем мы сразу решили, что хотим еще ребенка, мне потребовалось два с половиной года, чтобы созреть на нового малыша. Потому что боль эта не прошла, а со временем лишь стала тише.
По статистике, в России 127 215 беременностей заканчиваются самопроизвольными выкидышами и 28 950 абортов по медицинским показаниям.
Наш фонд оказывает поддержку таким семьям: как мужчинам, так и женщинам. Мы проводим группу поддержки родителей в разных городах России, организуем личную поддержку с профессиональными психологами, готовим и делаем доступными каждой семье материалы, которые могут поддержать в такой ситуации.
Мы проводим исследования на тему сокращения количества выкидышей и замерших беременностей, и нам сейчас нужны финансовые ресурсы на них. Пожертвования идут на то, чтобы помочь каждой семье, потерявшей ребенка, своевременно узнать о том, что они не одни, и они могут и должны просить о помощи.
Вы тоже можете помочь! Потому что даже совсем маленькая сумма денег вносит вклад в это большое дело. По всей стране семьи смогут узнать, что они не одни, что рядом есть люди, и они хотят их поддержать сейчас.
Помочь Фонду: СМС на номер 3434 со словами НЕОДНА пробел СУММА ПОЖЕРТВОВАНИЯ (например, НЕОДНА 500)
Сделайте подписку на ежемесячные пожертвования и тогда, указанная вами сумма, будет списываться у вас автоматически каждый месяц.
