Она была частью меня. Она громко и заразительно смеялась и так же громко плакала. Её обожали все, а она обожала этот мир. Все свои семь лет Патриция была очень здоровым ребёнком. Она редко болела, была очень активной, эмоциональной, открытой.
В последние два года, после развода с её отцом, мы жили с ней вдвоем. Она была моим главным другом и напарником во всех моих идеях и авантюрах. Мы легко срывались с места и с удовольствием путешествовали вдвоём. Она всё время была со мной на работе в театре – внимала, впитывала, перерабатывала, а потом пела и артистично танцевала. Мы всегда были вместе…
А закончилось всё внезапно… Её стошнило в школе, и ровно через три недели её не стало…
Пять дней я лечила отравление всеми привычными способами, отказываясь принимать то, что что-то не так и я не справляюсь. Через пять дней мы с её отцом, прилетевшим проведать приболевшую дочь, отправились в больницу. После нескольких долгих непонятных попыток получить помощь мы, наконец, оказались в инфекционной больнице. И пока её отец ездил за вещами для меня (чтобы я легла в палату вместе с ней), её забрали в реанимацию – толком ничего не объяснив… И даже не дали её поцеловать и всё ей объяснить…
Пять дней нам говорили, что её подержат там немного и скоро меня нас ней положат в общее отделение. Ей делали диализ, и, как нам говорили, риск для жизни постепенно прошел. Но еще через пять дней, ночью, нам позвонили и сказали, что произошло кровоизлияние в мозг и она в коме…
Больше её глазки никогда не открылись. Кома затянулась, и мы уже понимали, чем всё это может окончится… Невероятными усилиями мне удалось несколько раз попасть к ней всего на пару минут. Десять дней комы мы пытались принять то, во что невозможно поверить и того, что невозможно пережить.
Ночью 18 февраля 2022 года нам позвонили сказать, что её больше нет… Посмертный диагноз: Атипичный Гемолитико-Уремический Синдром (АГУС). Вопросы о причинах, правильности действия врачей, о том, могла ли я что-то сделать иначе и могло ли вообще быть по-другому, — для меня навсегда останутся открытыми… Но её не вернет ничто.
В феврале исполнился ровно год, как мы похоронили её. Сложный путь принятия, длящийся и по сей день. Этот год я училась жить без неё, как человек, потерявший часть себя, как инвалид, которому ампутировали часть тела – только мамы, потерявшие детей, знают это ощущение…
У меня забрали часть меня и мой выбор был только между научится жить с этой потерей или не жить вовсе… Но всё время думая о дочери, я чувствую, что не имею права унывать и отчаиваться, что у меня не зря была именно такая дочь — девочка-счастье, девочка-радость, девочка-любовь – что я просто обязана быть счастливой здесь, на этой Земле и за неё в том числе.
Она подарила мне великий дар: я больше не боюсь смерти, я могу смотреть на мир её глазами, я могу жить, могу быть примером для тех, кто отчаялся. Это совсем другая жизнь – жизнь в ожидании конца, жизнь с образом своего любимого ребёнка, лежащего в гробу, жизнь с воспоминанием о моем поцелуе на её ледяном лобике…
Когда-нибудь я получу ответы на все свои вопросы и я верю, что увижу её в каком бы то ни было образе. А сейчас, сегодня, я выбираю жить! Жить и радоваться тому, что есть – каждый день, до самого конца!
Очень хочу, чтобы каждая мама читающая это, почувствовала любовь к этому миру, несмотря ни на что… Мы обязательно встретим наших детей там – я верю!
Люблю тебя, моя Патриция!
