Я отпускаю

Сегодня 25 апреля, сегодня нам могло бы быть 30 недель…

Но 30 никогда уже не будет, не будет 32 и дальше ничего уже не будет

Тебя со мною рядом, здесь со мною на земле.

Так больно, когда рушатся надежды, и если вдуматься — можно сойти с ума.

Как можно вдруг у матери отнять ребёнка, которая его ждала.

Ждала всем сердцем, не одну неделю, а долгие предолгие года.

Пустые руки… Не могу тебя обнять, потрогать, качать, гулять, любить тебя. 

С душой разбитой я пытаюсь выжить и даже жить нормально в безумном мире

Где тебя не будет больше. Никогда.

Когда меня накрывало, я писала стихи, особенно в больнице: каждый день, чтобы выплеснуть боль. Сегодня, когда я пишу эту историю, прошло 39 дней с нашей утраты. Завтра будет 40, и я хочу отпустить мою Анюту и ещё троих детей, с которыми я не могла попрощаться, как с ней. Срок был недостаточным, чтобы они считались детьми по закону –  7 недель, 18 и 13 – но каждый из них был желанным и любимым. Единственное, что было с ними по-другому – я сразу уходила в дела, работу, а теперь мне дали большой больничный, и я проживаю всю эту боль. Очень трудно, но я надеюсь, что это правильно.

Первая беременность

В первую беременность я шла с радостью. Я никогда ничем серьёзным и не болела, поэтому мне казалось, что всё будет хорошо. Как только  я узнала о своей беременности, в пять недель,  сразу пошла к врачу. Но он после осмотра отправил домой – повторно прийти надо было недели через три. Но кровь пошла раньше —  я побежала в поликлинику. Заведующая наказала пить магний В6 и не волноваться. Через неделю кровотечение не прекратилось, и  уже моя врач направила в больницу. На УЗИ уже было слышно сердцебиение, меня положили на сохранение.

У соседок были сильные кровотечения, отслойки, что-то болело, а у меня лишь чуть-чуть кровь – мне казалось, что всё будет хорошо. Но через несколько дней мне сделали УЗИ и сказали, что сердце больше не бьётся. Было больно, я не понимала, что так может быть. Мои родители приехали ко мне в больницу. Это было правильно, хотя свекровь звонила и просила, чтобы они все ехали на свадьбу к её дочери, как будто ничего не произошло. После этого у нас отношения холодные.

Третья попытка

О второй беременности я расскажу позже. В третью же был полип на шейке, немного не хватало железа, но в целом всё было нормально. Главное — сердце билось. Полип мне собирались удалить, и чтобы больше себя беречь, я почти всё время лежала в больнице. Почти в 18 недель мне его удалили, я ничего даже не почувствовала. В пятницу меня выписали, в понедельник я вышла на работу. Но сразу же начались выделения, прозрачные, как вода. В больнице поставили диагноз – пролабирующий пузырь. Вод ещё не было, но повышены лейкоциты. «Антибиотики, лежать не вставая, молиться», — говорит врач. Я молюсь, но начинаются схватки, я теряю ребёнка.

Лежу, свернувшись от боли, ненавижу всех врачей и не понимаю – зачем? Отпускают домой, и практически сразу нужно на работу, ведь в их понятии это ещё не ребёнок. Все уже видели округлившийся животик, потому возвращаться через неделю тоже больно. Но я сразу же перехожу на другую работу – наверное, это к лучшему.

Четвёртая беременность

Когда я забеременела в четвёртый раз, решила, что сделаю всё по-другому. Я пошла в платный центр к опытному, как мне казалось, врачу. С ним был уже чёткий план ведения беременности. Первый скрининг был хорошим. Но на выходных я заболела, а в понедельник после обеда пошла кровь. Я лежала на кровати, и из меня лилось.

Когда я выписалась из больницы, сказала мужу, что детей у нас больше не будет. Мне было очень больно. Мы выкинули тот матрас, весь в крови, и спали на диване. Я рыдала по ночам вцепившись в мужа, и мне становилось легче.

Анюта

Летом мы ездили в поездку по святым местам. В одной деревушке была церковь с иконой Божьей Матери, вся в золотых украшениях – благодарности людей за помощь. Мой разум давно уже принял решение, но сердце просило тогда: «Пошли нам ребёночка!»

Осенью я узнала, что беременна. Когда за спиной такой опыт, то очень много страхов: боишься УЗИ, боишься заболеть, упасть… Но всё шло хорошо. Первый скрининг хороший, мне делают операцию на шейке, которую не успели сделать прошлый раз. В 20 недель скрининг хороший, но шейка очень короткая – ставят пессарий.

Я ухожу в отпуск, провожу много времени дома, мало хожу, не болею. Врач говорит, что всё хорошо, и я ей верю. 25 неделя, приложение на телефоне говорит, что дети, родившиеся на таком сроке, выживают. Ночью начинает хватать чуть-чуть спину, но я себя ещё долго убеждаю, что мне кажется. В обед вызываем скорую. Я прохожу мимо зеркала и думаю: у меня уже такой большой живот, всё будет хорошо.

В роддоме делают анализ и подтверждают: подтекание вод. Снимают пессарий, оставляют ждать до понедельника. Ночью льются воды, очень много. На следующий день меня зовут на осмотр. На консилиуме говорят, что шансов нет. Я понимаю, что действительно нет: по ногам текут воды, очень сильно болит живот. И у ребенка шансов нет, совсем. Это только в книжках и интернете пишут, что спасают, но не здесь, —  так мне говорят.

На следующий день я написала это стихотворение:

Я никогда не пойму, почему так происходит.

Да, в жизни есть боль, но не может быть столько.

Говорят, что однажды должны сложиться паззлы, и появится смысл зачем,

Но не в этом случае.

И сердце чувствовало, что приходишь в этот мир и уйдёшь, но отказывалось верить.

И были знаки, словно кто-то всё знает заранее,

Но всё во мне кричало, что Нет! Не может быть снова плохо!

И глазами считала плитки в родзале, чтобы не умереть от боли.

Господи, если ты есть помоги! Спаси!

Пускай в этом мире безумном со мной случится чудо!

Я не видела тебя. Не смогла бы мне кажется.

Сердце разорвалось бы от боли. Прости.

Мне хватило даже детского столика «Малышка» с розово-белой пелёнкой.

Наркоз. Всё во сне. Всё летит и кружится. Потом пустота.

«Ваша девочка умерла».

А потом я рыдала на этом столе, злилась на врачей. Через шесть дней умерла моя бабушка, я не смогла попасть к ней на похороны, но в честь неё назвала свою девочку Анютой.

Я очень много пережила за эти дни. Я до конца не понимаю, смогу ли я жить нормально дальше. Мы хоронили малышку вдвоём с мужем. Родители мои и мужа могли бы приехать на похороны, но сделали вид, что ничего не случилось. Мне сложно это понять: если вы хотите быть близки, нужно помочь пережить боль, дать выговориться.

Я понимаю, что хочу отпустить эту боль. Нужно искать радость в наших днях. Когда бы это ни случилось, я не буду бояться умирать, потому что мы там встретимся. Я хочу отпустить Анюту и остальных троих детей.

Я многое сейчас делаю из того, чего не делала раньше. Например, встаю в 5 утра и встречаю рассветы, много читаю – делаю то, что велит мне сердце. У меня есть муж, который меня любит по-настоящему и всегда в сложные моменты был со мной.

А от второй беременности у нас есть прекрасная доченька Вера. Ребёнок, который с нами, который всегда любим.