Земли минутный поселенец,
Земли минутная краса,
Зачем так рано, мой младенец,
Ты улетел на небеса?
Зачем в юдоли сей мятежной,
О ангел чистой красоты,
Среди печали безнадежной
Отца и мать покинул ты?

А.С. Пушкин

Наша девочка

В 2017 году мы стали родителями ангела. Прошло уже пять лет, а боль так и осталась: уже не такая острая, а глухая, где-то в глубине – как будто хроническая.

Мы с мужем очень осознанно пришли к решению родить ребёнка, после девяти лет отношений. Беременность наступила сразу, протекала легко, мы были счастливы –  окрылённые ожиданием и в предвкушении новой жизни. На тридцатой неделе случился переезд в Москву: мужу предложили работу, я ушла в декрет. Мы обустраивали новое жилье, готовились и предвкушали встречу с малышом.

Меня госпитализировали в роддом в 39 недель из-за подозрения на задержку роста плода. Роды не начинались, и в 40 недель меня выписали: с ребёнком все было в порядке, УЗИ и анализы нормальные. В 41 неделю я снова легла в роддом. Меня провожала мама, которая приехала специально к моим родам из другого города. Когда мы шли к роддому, мама увидела выписную комнату со стеной из искусственных цветов и сказала: «Зачем такое делать, как на кладбище?» Мне стало не по себе.

Красивая дата

Врачи не торопились предпринимать какие-то активные действия. Мне не стимулировали роды, а просто наблюдали, делали каждый день КТГ и УЗИ. В один из больничных дней, ближе к вечеру я поняла, что дочка плохо шевелится. У меня схватывало живот. Я сказала об этом медперсоналу и получила в ответ рекомендацию положить тряпку между ног – проверить, не текут ли воды. Никаких вод не было. Я просила позвать врача несколько раз. Молодой врач пришёл и послушал деревянной трубкой сердце дочки и сказал, что всё в порядке, а шейка у меня не зрелая.

Утром меня повели на УЗИ – всё в порядке, потом – КТГ. Дочка опять не шевелилась, и аппарат стал выдавать сердцебиение в 30 ударов. Испуганная медсестра позвала врача, которая, послушав меня трубкой, сказала, что аппарат просто плохо ловит. Но аппарат КТГ упорно выдавал падение сердцебиения со 160 до 30.

Меня экстренно повезли в операционную. По пути туда, я, сидя в кресле-каталке, раздевалась и плакала, рыдала, осознавая, что дело плохо. Медсестра меня успокаивала: ведь у ребенка день рождения в такую красивую дату 22.11! Через считанные минуты мою дочку достали, она издала еле слышный писк, и её тут же унесли. Всю операцию я спрашивала, что с ребенком, но ответ был один – с ней работают врачи. Только потом я узнала, что у неё остановилось сердце, её реанимировали, что оценка по шкале Апгар была 2/2 – это равно смерти.

Не смогли

Муж приехал сразу в роддом, его пустили к дочке в реанимацию, он ее видел, был рядом. Потом у малышки открылось лёгочное кровотечение, ей переливали кровь. Мне никто ничего не сообщал, ни один врач неонатолог не пришёл и не объяснил, что случилось. Я лежала в реанимации и не могла пойти к дочке – ноги никак не отходили от анестезии. Поздно вечером ко мне все-таки пришла неонатолог и сказала, чтобы муж срочно ехал прощаться с умирающей дочкой. Никто не сказал даже, что я могу к ней попасть – на лежачей каталке, хоть как-нибудь!

К тому моменту, как примчался муж, сердце дочки останавливалось ещё два раза. Её не смогли спасти. Всё это случилось на глазах у мужа. Он был с ней до последней секунды. Когда я увидела, как муж заходит – нет, не заходит – вползает ко мне в палату, я всё поняла. Мы рыдали, обнявшись, всю ночь напролёт, мужа даже оставили у меня, в палате реанимации.

Путь к новой беременности

Потом были дни, полные ада. Помню только как медсестра заходила в палату каждый день, принося таблетки фенозепама со словами: «Хватит орать!»

Никто не смог ответить, почему никто не занимался мной до почти 42 недель, хотя я была под присмотром врачей, почему всё это произошло? Никаких извинений и слов сочувствия от роддома мы не услышали. Заведующая родблоком сказала, что ребёнок изначально «заложился больной», хотя ни одно УЗИ никаких патологий не выявляло. На похороны я не поехала: не могла видеть своего ребенка в гробу, муж всем занимался сам.

После этого была внематочная беременность, потеря трубы, бесплодие и долгий путь к новой беременности. Сейчас нашему сыну почти год. Мы очень счастливы, что он пришел к нам, но теперь, обнимая своего сына, мне больно от понимания, чего мы лишились, когда потеряли нашу крошку…  Наша девочка, я носила тебя в своём теле каждую минуту твоей жизни и буду носить в сердце каждую минуту своей.

Спасибо фонду, я нашла его, когда он только зарождался. На пути к новой беременности мы работали с психологом Светланой, которая очень помогла! Низкий вам поклон!