Мой ангел Настенька

Случилось всё в далёком 1998 году, когда не было ни скринингов, ни нормальных аппаратов УЗИ, ни благотворительных фондов, а было только огромное сердце мамы, которое раскололось пополам. Так и живёт она 22 года с половиной сердца.

Материнская интуиция

Спустя год после свадьбы мы с мужем узнали, что ждём малыша. Почему – то я была уверена, что это дочка. Имя выбрали сразу – Настенька. Я уже рисовала в своих мечтах бантики на вьющихся волосах, румяные щёчки – ягодки, глазки – незабудки. Иммунитет правда был отвратительный. Я часто болела простудными заболеваниями, а в три недели ещё и гайморит случился – пришлось сделать четыре прокола.

Но росли мы хорошо, в весе прибавляли, шевелились активно. Единственный раз в те годы сделали мне УЗИ.  «Что-то меня смущает, — заявила врач УЗИ. — Но разглядеть не могу, видимость отвратительная». Анализы были в норме, и больше меня никуда не отправляли.

Каждый день мы с Настюшей делали гимнастику для беременных, я гладила животик и говорила: «Скоро встретимся, всё у нас будет хорошо». А в голове странная мысль: «Нет, хорошо не будет». Вот и не верь материнской интуиции. Гнала я эти мысли прочь – развивались мы по всем срокам хорошо. 

«Снова ненормальный» 

У меня миопия высокой степени и была операция на глаза (насечки), поэтому акушер решил положить меня в больницу заранее, чтобы подготовить к кесареву сечению по показаниям. За день до родов меня отправляют на УЗИ в роддоме, идёт 40 неделя беременности, и врач вдруг произносит: «Я надеюсь, что ошибаюсь, но у вашего ребенка диафрагмальная грыжа». Как? Мы же практически бегали всю беременность – ни токсикоза, вообще никаких проблем. В общем, моя психика отрицала услышанное.

Настя же не стала дожидаться плановой операции, решив родиться за день до неё. Спасибо, Солнышко, за это!

Отправляют меня со схватками в родблок. Из рожающих я одна. Прислали двух студенток побрить меня (такое унижение), посмеялись они над моей волосатостью. Поставили клизму, заявив: «Обгадишь унитаз – будешь чистить сама». Потом заставили вымыться в душе. Слив, видимо, был засорен, вода протекла наружу, и я, помня их «наказ», нашла где-то тряпку, стала с жуткими болями подтирать воду.

Потом меня оставили одну. Не знаю, сколько я корёжилась, стараясь не кричать, зажав во рту простынку, но ко мне никто не подходил. Встала, почувствовав потуги. Пришлось кричать, звать врача. Меня положили на стол, сделали надрез, чтобы голова прошла побыстрей.

И тут я слышу слова, которые в моих ушах, в моей голове, в моем сердце остались навсегда: «Синий ребенок. Снова ненормальный. Опять премии лишат!»

Меня шьют без обезболивания, я кручусь на столе, от боли физической и ещё больше – душевной, пытаясь услышать крик дочери. Но слышу только тихое кряхтение. Как уточка, тихо-тихо крякала. Она не могла сама дышать. А я повторяла: «Спасите мою дочь». 

Ребёнка увезли, меня положили в послеродовую. Говорят, все роженицы спят, устав после родов. Мне же было не до сна. В голове молотком: «Доченька, ты же Анастасия, что значит «воскресшая», прошу тебя, живи!»

А под утро мне принесли горсть таблеток, заявив, что ребёнок не жилец, и они решили отключить его от аппарата жизнеобеспечения. Они решили… Они что, боги? Они не спросили меня, мать, не сообщили моей семье. Они решили. Они убили её! И я даже не видела мою Настеньку.

Идём со мной

Но на этом мой ад не кончился (я всегда говорю, что если есть на земле ад, то я там уже была). Меня поместили в палату к мамам с новорождёнными. Они разговаривали со своими малышами, пели песни, кормили их… А я… Я лежала одна, в буквальном смысле пустая. А в голове: «Мой ребёнок ненормальный; ей не дадут премию». Мне хотелось заткнуть уши и не слышать происходящего вокруг. Ужасно болел шов, но сердце болело ещё больше.

От врачей я не услышала ни единого слова сочувствия. Спасибо хоть на том, что на второй день догадались меня перевести в дородовый блок на этаж выше, где лежали беременные. Вот они меня пытались отвлечь, приглашали к себе на празднование Пасхи и даже пробовали смешить. 

Но страшнее всего были ночи. Одну из них я запомнила навсегда. Это было между явью и бредом, какое-то изменённое состояние сознания. Я вижу девочку – кудрявую, беленькую, годика два.

Она зовёт: «Мама, пойдём со мной!» Берёт меня за руку. Я встаю, делаю шаг, второй – к окну. И тут я останавливаюсь и говорю: «Нет. У меня будут ещё дети!» — и пришла в себя. Я стояла у окна.

Что это было, я не могу разгадать до сих пор. Но когда, спустя два года, появилась на свет моя вторая дочка, она выглядела абсолютной копией той малышки из сна – бреда.

Ещё один удар меня ждал – меня не пустили хоронить Настюшу, потому что были «плохие лейкоциты». Меня не выписывали из роддома. Сейчас читаю много о том, что дают подержать малыша на руках, попрощаться, есть даже такие фотосессии. А я свою крошку даже не видела. Это мой незакрытый гештальт навечно.

Настенька всегда с нами

Когда мы планировали вторую беременность, встали на учёт у генетика, проходили тщательное обследование и подготовку. Она тогда нам сказала: «Как такой случай прошёл мимо меня! Срочно нужно было меня – областного генетика – вызвать, девочку в реанимацию новорожденных, и, возможно, помогла бы пластика». Но я, первородящая, разве что-то знала об этом? Они решили. Они – «боги».

Прекрасный специалист, наш генетик, после обследования сказал нам, что это природная случайность. Вселенная выбрала нас. И даже мои частые ОРВИ ни причём. Она посоветовала беременеть сразу. Через 8 месяцев мы увидели долгожданные две полоски, и второй мой котёнок увидел свет.

А Настенька – мой неизменный Ангел. Это я знаю на двести процентов! Сколько раз я была на волоске от трагедии,  а она прилетала на помощь! Сколько раз помогала своей сестрёнке Полине! И когда мне в жизни сложно, она всегда незримо ведёт меня к верному пути. 

А год назад у Настеньки родилась племянница Евочка – моя внучка. И тут тоже Настенька незримо была рядом, помогла ей родиться естественно, без проблем.

Говорят, боль со временем проходит. Это не так. Возможно, она  притупляется с годами, но мы навсегда мамы с половиной сердца!

Спасибо, фонд «Свет в руках», что вы есть. Вижу, как много нас, таких мам. Моя история давняя, а сколько женщин в «свежем» состоянии горя! Поддерживаю вас материально и душевно.