Мишенька

Читая эту историю, Вы можете столкнуться с сильными чувствами и переживаниями, поскольку в ней рассказывается о тяжёлых и трагических событиях из жизни одной семьи.

Счастливая беременность

Моя желанная беременность наступила в июле 2019 года, мне было 19 лет. В сентябре я встала на учет в женскую консультацию на сроке 9 недель, в 12 недель сходила на первый скрининг, уже был понятен пол малыша. Какие чувства внутри, когда ты слышишь сердцебиение, и тебе говорят: «Вот он, скорее всего мальчик»!

Дальше, хотя и не было отеков, я стала сильно набирать в весе: за всю беременность я набрала 30 килограммов. Но меня совершенно не волновало, что это как-то влияет на мой внешний вид, главное для меня было, что внутри меня малыш, человечек, жизнь. В 20 недель я начала чувствовать шевеления, как будто пузырьки внутри.

Что-то пошло не так

В 24 недели был второй скрининг, на котором увидели нарушение маточно-плацентарного кровотока 1а степени. Гематолог сказала, что с кровью всё в порядке, но в женской консультации мне дали направление в стационар. Десять дней я пролежала в больнице просто так, ко мне никто не подходил, лечения не было. После этого я стала предвзято относиться к стационару: мне казалось, что им нужно лишь для статистики госпитализировать беременных.

Малыш изначально не был сильно активным, но я всегда его чувствовала, например, как забавно он икает. В 30 недель я вышла в декрет. Мы купили кроватку, коляску, одежду – нам так нравилось готовиться к встрече с ним, я так была воодушевлена этим занятием!

В 32 недели меня в срочном порядке отправили в стационар, так как прибавка в весе за неделю составила 6 килограмм. Спустя десять дней в больнице что-то обнаружили в анализах, сказали пройти курс антибиотиков. Я прочитала в интернете, что эти препараты очень вредные в беременность и решила их не пить. Наверное, это было ошибкой. Но как ни странно, через пару дней снова взяли мазки, и всё было в порядке. Вес я скинула, меня отпустили домой.

Так бывает

Всё было хорошо, и ближе к 36 неделе и я, и всё моё окружение с нетерпением ждали Мишеньку. В 37 недель у меня поднялась высокая температура, началась диарея, я подумала: «Обычное дело, перед родами у всех падает иммунитет. Три дня – и температура придёт в норму». Так и случилось, я радовалась, чувствовала приближение встречи с малышом… Но не таких родов я ждала.

После того, как мне стало получше, я обратилась к врачам. Меня отправили на КТГ, результат показал 7 баллов. Через три дня на приёме у терапевта обнаружили повышенное давление. Мне предложили решить самой, ложиться ли в стационар. После двух раз бессмысленного «лежания» в больнице я отказалась. Но кто же знал, чем это обернётся…

17 марта я почувствовала, что что-то не так: я переворачиваюсь, а живот как будто болтается, трогаю его – ничего. Моя первая мысль была: «Тесно тебе там уже, да, малыш? Мы тебя очень ждём». Решила поприседать, сходила в ванную, думала, может, начнутся схватки. Показалось, что воды стали отходить.

18 марта, срок 39 недель. Я, радостная пришла к врачу, уже все мысли были о том, что вот-вот мой мальчик появится на свет. Врач начинает слушать сердцебиение деревянным стетоскопом, но не слышит. Вместе с другим врачом пробуют прослушать электронным датчиком – тишина. Меня, уже плачущую, отводят на УЗИ. «К сожалению, сердцебиения нет. Пишем заключение «внутриутробная смерть», быстро в роддом». После этого всё как в тумане. Я выхожу из кабинета, в коридоре мама. Она очень ждала внука. Она спрашивает:

 – Что случилось?

 – Ваш внук умер, – отвечает ей врач.

– Так я же только вчера трогала животик, он шевелился! – кричит мама.

– Так бывает.

Это мой сын

В роддоме меня сразу переодевают, ставят окситоцин, у меня начинаются схватки. Открытия самостоятельно не происходило, врачи открывали меня вручную. Мне было очень больно, а они относились ко мне, как к собаке: «Мы все уже поняли, что ты не ждала этого ребёнка, хоть разродись нормально, не позорься». Потуг у меня не было, рожала на схватках. В 20:25, в тишине родился мой Мишенька, – 3260 кг, 52 см, я его увидела только мельком – его быстро унесли.

Уже в палате я не могла уснуть всю ночь, не могла поверить в случившееся. Меня пронзило  страшное чувство вины и изоляции. Тебе кажется, что ты очень жестоко наказана, ты что-то сделала не так, ты одна во всем мире. У всех всё хорошо. Весь мир живёт, радуется, у всех что-то происходит, а ты одна вышвырнута в безвоздушное пространство, один на один с этим горем. Ты чувствуешь себя в настоящем аду, ты – изгой.

Три дня я лежала и слушала, как девушки рожают, и их малыши сразу плачут. Потом моя мама попросила перевести меня в другую палату, в конце коридора. Пять дней я лежала и не выходила, не ходила даже в столовую, чтобы не слушать разговоры женщин об их родах и малышах, мыться ходила ночью. Врачи сказали, что во всем виновата я: не пришла вовремя, сын был мёртв внутри меня две недели, а они спасли мне жизнь. Они спросили: «Ты будешь хоронить ребёнка или мы его отдаём?» Я сразу сказала, что хоронить буду сама. «Там кисель, тебе это надо? Мы в общую могилу похороним его и всё». Я сказала, что это мой сын, и неважно в каком он состоянии. 24 марта мы его похоронили. Он был такой красивый, курносенький, пухлые губки и щечки. Патологоанатом сказал, что я бы не выжила, если бы внутри меня так долго лежал мёртвый ребёнок, врачи просто наговаривают. В заключении было сказано, что всё произошло из-за внутриутробной инфекции, смерть наступила в 39 недель из-за плацентарной недостаточности, плацента загноилась.

Хочу пожелать сил всем, кто, не дай Бог, столкнётся с таким! Это горе, которое надо выплакать. Когда нам говорят: «Ничего, ничего, всё уладится» – они ничего не понимают. Ничего само не уладится, надо дойти до самого дна.

Необходимо, чтобы с тобой были рядом те, кто будет слушать, иногда просто наливать чай и обнимать. Начинаешь осознавать, что нет ничего важнее жизни, веры, твоей собственной души и тебя, как образа и подобия Бога, а всё остальное –  это следствие твоего отношения к себе, твоего предательства себя, как человека.
А наши ангелы никогда не забыты. Мягких облачков, мой любимый Мишенька.

***

Письмо сыну

Позже, по настоянию психолога, я написала сыну письмо, которое помогло мне выйти из глубочайшей депрессии:

«Мой маленький мальчик, мой дорогой малыш. Я пишу тебе письмо, хочу сказать всё, что я думаю.
Я очень сильно тебя люблю. Ты был частью меня на протяжении всей беременности. Никогда сильно не пинал меня, жалел. Помнишь, папулю как пнул в ухо? Вот мы смеялись тогда. Ты не злись на папулю, он любит тебя. У нас с ним не заладились отношения. Но мы вдвоём очень тебя ждали!

Мне всегда нравилось ощущать, как ты икаешь внутри. С каким трепетом мы с твоей бабушкой выбирали тебе одежду, кроватку, коляску. Сами сшили тебе постельку и конвертик на выписку. Бабушка тебя очень сильно ждала. Мы все ждали и старались очень. Ты прости меня, маму, за то, что я не уберегла тебя. Ты ведь знал, как я думала. Всегда отгоняла плохие мысли прочь. Но бывает всякое, чего не ждёшь. Я никогда тебя не забуду, мой Мишенька. Я тебя очень сильно люблю. Надеюсь, тебе Бог подарит ещё сестренку или братика, и ты будешь нас оберегать на том свете, наш дорогой Ангелочек!

 Я никогда не забуду тебя. И твоей будущей сестренке или братику буду рассказывать, что там, на небесах у них есть братик, Миша, и он нас оберегает. Прости, что я не приезжаю на могилку, мне, правда, очень тяжело сейчас. Не было и дня, когда бы я не думала о тебе. Я очень тебя люблю. Прости за всё. Твоя мама».