Машенька. 9 января Тебе был бы годик…

В предвкушении чуда

Мы полюбили Её, едва узнав, что нас скоро будет трое. Две полоски сначала жутко испугали меня, так как это не входило в планы на 2018 год. Но муж сказал, что ребенок ― это счастье, и да, с того самого момента я была счастлива.

Беременность проходила легко. Меня не покидало ощущение постоянной эйфории, я находилась в предвкушении чуда. Я гадала, кем же окажется наш первенец: мальчиком или девочкой? Муж хотел сына, но второй скрининг показал, что это девочка. И понеслось: варианты имён, модели воспитания, а самое главное – мечты и фантазии о том, какими мы будем родителями. Я была уверена, что муж будет отличным отцом. Чувствовала это. Я рассказывала ему, что у меня при рождении были рыжие волосы, почти красные – так мы фантазировали о том, на кого будет похожа наша девочка.

Всё испортилось как-то стремительно –  за пару недель до декрета начались отеки. Врач сказал, что это обычное явление, выписал таблетки и рекомендовал вызывать скорую в случае ухудшения. В декрет я должна была выходить 25 декабря, следующий визит к гинекологу был запланирован на 15 января, но я на него я так и не попала. Третьего января я сдала анализы, белок превышал норму, и мы приняли решение ложиться в стационар.

С 4 по 8 января мне делали капельницы, следили за состоянием, говорили, что, несмотря на сильные отёки, всё под контролем. Сказали, что надо готовиться к скорому родоразрешению. Находясь в Перинатальном центре, я начала торопить мужа: «Мы совсем скоро будем дома, нашей девочке нужна кроватка». И он её купил. Она так и стоит в разобранном виде в кладовой, не дождавшись маленькую хозяйку…

За чертой

“Девятого января 2019 года мой мир рухнул, сердце разбилось, существование разделилось на до и после, словно кто-то прочертил между мной и всем остальным миром огромную разделительную полосу. Я больше не они, я оторвана, мертва, распята.

Живот ныл, но не больше, чем при обычном недомогании. Часа в четыре утра я почувствовала пару толчков, сказала дочери, что маме скоро станет легче – и всё, больше мне не услышать этих перестукиваний.

Утром на обходе я сказала врачу, что боль стала сильнее. Аппарат КТГ молчал, УЗИ – тоже. Среди ночи произошла тотальная отслойка плаценты, которая никак не проявилась. Кровотечение, которое обычно сигнализирует о проблеме, было внутри, не торопясь наружу. Я поняла, что мир рухнул, но не осознавала этого до конца.

 На операционном столе мне впервые в жизни стало всё равно, что будет со мной, и я сказала врачу: «Спасите моего ребёнка». Но услышала я только: «Как получится», и сознание отключилась от наркоза.

Когда я пришла в себя, ощущения были прескверные, было тяжело говорить. Мне казалось, что какая-то часть меня умерла в операционной. Так оно и было: умерла моя самая важная часть, ещё за несколько часов до операции. Ведь при тотальной, самой редкой и опасной, отслойке плаценты ребёнок погибает практически мгновенно. Мне же остаётся только гадать, когда это произошло, и были ли те толчки Её прощанием.

В больнице

Позже я узнала, что операция длилась четыре часа, но матку удалось спасти. После переливания крови появился румянец на щеках, но все десять дней —  сначала в реанимации, затем в общей палате –  я постоянно плакала. Мои глаза распухли от слёз, которые лились рекой без остановки, а ведь со мной в палате лежали женщины, успешно ставшие матерями. В своем горе я чувствовала себя такой старой, словно у меня больше нет никакого будущего.

Нет, мыслей о собственной смерти не было – я по своей натуре достаточно адекватный человек и в стрессовой ситуации мыслю трезво. Эта трезвость рассудка меня и убивала: я понимала, что потеряла ребёнка и что для матери, которой я себя уже ощущала, нет горя хуже. Меня съедала изнутри мучительная пустота, миллион вопросов без единого ответа.

Врачи оказали мне максимальную поддержку, но психолог роддома раздражал, внушая мне, что скорбеть я должна сильнее, почему-то решив, что я держу себя в руках.

“Я не успевала дышать из-за льющихся слез, а мне говорили, что этого мало! Возможно, я слишком сурова, но я потеряла близкого человека, я имею право горевать по нему так, как считаю нужным.

Ребёнка мне не показали, а я была слишком убита горем, чтобы додуматься и попросить самой. Я долгое время не знала, что муж нашу дочь видел – ему нужны были доказательства, что нас не обманули. Позже он рассказал, что у Неё были рыжие, почти красные волосы на висках, как и у меня при рождении. В тот день он поставил для себя точку, для меня же эта история до сих пор с открытым концом.

 Ужасно выбила из колеи сотрудница роддома, которая на другой день после случившегося спросила, что я планирую делать с телом. Учитывая, что день после операции я была на успокоительных, я растерялась и не знала, что нужно или можно делать. Не знал и муж. Родители жили в другом городе и тоже были в таком шоке, что вряд ли могли что-то посоветовать. Мы решили, что не будем забирать тело. Мы не знали, как вообще следует поступать в таком случае. Мы были в вакууме: эмоциональном, информационном. Мы не были к этому готовы. Никто бы не был.

Не одна

После выписки я думала, что справлюсь сама, но вскоре поняла, что это не так. Я обратилась к психологу в женской консультации. С момента планового осмотра в начале беременности она запала мне в душу, благодаря своей энергетике: понимающей, теплой, ненавязчивой. Она сразу откликнулась на мой призыв о помощи, начала работать со мной, посоветовала обратиться в фонд «Свет в руках». В тот же день я начала читать истории других женщин, и это помогло мне понять, что я не одна. К сожалению, за этой чертой множество других матерей, родителей, чьи дети стали Ангелами, а ужасная потеря полностью поменяла жизнь и образ мыслей.

“Все эти матери казались мне просвещёнными. Не изгоями, коим я себя считала, а наоборот, несущими в себе какое-то тайное знание. Я не одна, нас много, мы сильные. Истории на сайте повторяли мои эмоции, мысли, я словно читала о себе – так они мне были близки.

Сопереживая каждой из них, разделяя эту невообразимую боль, узнавая, что многие после потери рожали живых и здоровых детей, я растила в себе надежду, что и у меня всё обязательно ещё будет. Раз уж так вышло, что со здоровьем всё в порядке, значит у меня есть шанс снова стать матерью. Почему снова? Потому что сейчас я мама, мама идеального ребенка, нашей Машеньки.

Я верю, что эта маленькая девочка пришла в нашу жизнь, чтобы показать нам, кто мы друг другу. Ведь эта трагедия сплотила нас ещё сильнее: я получила такую огромную заботу и поддержку от своего мужа, что впервые в жизни поняла – нас связывает настоящая любовь.

Я точно знаю, что одна бы не справилась, поэтому хочу поблагодарить мужа, наших родителей, моего психолога Викторию и всех причастных к Фонду «Свет в руках». Без вашей поддержки моё сердце так бы и осталось разбитым, без вас я в поле не воин. Я хочу пожелать всем нам, родителям детей-ангелов, верить, что всё ещё будет хорошо, ведь наши дети прожили пусть и короткую, но счастливую жизнь, зная и чувствуя, как мы их любим. Я уверена, что эта любовь была взаимна, а связь между нами нерушима.

Мы навсегда родители нашей Машеньки, она навечно наш первый ребенок. Мы – семья!