Дар

В конце 2018 года я зачитывалась историями на сайте фонда и пообещала себе, что, когда придёт время, расскажу свою. Горькая и терпкая, со временем она настоялась, как вино, приобретя новые смыслы. Я чувствую, что пришло её время. Я отдаю часть себя вам. Это моё сокровище, благодаря которому у меня теперь совсем другой взгляд на этот мир, на отношения с близкими и далёкими, на радость и горе, жизнь и смерть.

Бережно обнимаю каждую маму. Проживайте свои тёмные, а иногда светлые дни так, как можете. Делайте свои маленькие шаги к себе. И пусть эта история принесёт в ваше сердце веру.

Сын

Весна 2018 года встретила нашу семью неожиданной радостной новостью – мы снова ожидаем малыша. Старшей дочке было 4 года, и мне казалось, что разница в возрасте будет идеальна. Вскоре мы узнали, что ждём сыночка, я была невероятно счастлива, и супруг тоже. Предполагаемая дата родов была 10.12.2018 – в день рождения мужа. Беременность проходила прекрасно, все анализы и УЗИ были в порядке. В 32 недели УЗИ, сделанное в роддоме, вселило в меня полное спокойствие, врач сказала, что все наши данные – как по учебнику.

В 37 недель шевеления вдруг стали менее выраженными. Так как беременность была вторая, я себя успокаивала тем, что малыш уже готовится к родам. А утром 22 ноября я поняла, что с вечера совсем не чувствовала шевелений. Запись к врачу была только на дневное время. Супруг меня успокаивал, гладил живот, разговаривал с ним.

В женской консультации меня отправили на КТГ – сердцебиение было, но врачу что-то не понравилось. Она сказала, что так бывает, что малыши затихают, но лучше съездить на консультацию в роддом. Правда я уточнила, необходимо ли срочно ехать на скорой или можно пойти домой и собраться. Сказали, время есть. Я пошла домой, позвонила мужу, отвезли дочку к друзьям. По дороге в роддом я молилась –  тревоге моей не было предела. (Пишу сейчас, и сердцебиение учащается, а глаза наполняются слезами.)

Прощальный удар

Мы зашли в приёмное отделение, нас оставили ждать врача. И тут –  долгожданный удар в живот, я схватила руку мужа и приложила к тому месту, где только что толкнулся наш малыш. Ещё толчок и ещё – самый последний. Мы стояли и смотрели друг другу в глаза в надежде, что всё будет хорошо. Теперь мы знаем, что так он попрощался с нами.

На осмотре врач водила датчиком и слушала трубкой в поисках сердцебиения, но не нашла его, а я ей все время твердила, что мне ведь пару часов назад делали КТГ, оно было, я его слышала. Через 15 минут я лежала в кабинете УЗИ, где мне сказали, что сердцебиения нет, наш сын умер.
Мир рухнул. Я рыдала. Врач меня обняла. Я вышла в коридор и сказала мужу. Шок. Слёзы. Боль, которая даже сейчас врывается в мою грудь с той же остротой.

Я осталась в роддоме. Проживать ту ночь было невыносимо страшно, я всё время трогала и гладила живот и не верила, что это случилось со мной. Медсестры перешёптывались и сочувствующе заглядывали мне в глаза.

Испытание

23.11.18 я родила своего сына. Я родила смерть. Сама, без обезболивания, на какой-то мощной силе долга, что я должна это сделать. Это были мои максимально осознанные роды. Я родила идеального ребёнка, который никогда не заплачет и не засмеётся, не будет шалить и хулиганить. Мне его показали –  такой хорошенький малышок… Мой мальчик был с тройным обвитием пуповины и истинным узлом на ней. Его положили на стол для малышей, не дав подержать мне. Я лежала, смотрела на сына издалека, а слёзы текли и текли, как и сейчас.

Его завернули в пакет — не в пелёнку, а в пакет — и унесли! Моего малыша.. Я возвращаюсь туда мысленно, беру его на руки, заворачиваю в пеленочку и надеваю ему шапочку, прижимаю к себе и прощаюсь. Но это сейчас, а тогда не было сил с этим справиться так же осознанно.

Вскрытие показало, малыш был полностью здоров. Он умер прямо во мне. «Закрутился, так бывает»,  — говорили мне.  Я знала точно, что мы должны его похоронить. Было много обесценивания и способов заставить нас это быстрее забыть и сделать вид, что ничего не произошло! Начиная с горе-психолога в роддоме, кое-кого из персонала, друзей и заканчивая родителями. Людям невыносимо находиться рядом с чужим горем.

Ещё два дня я лежала на одном этаже с мамочками, у которых плакали малыши, а в это время в отдельной палате от горя выла я. Это самое тяжелое испытание, которое только можно было вынести.
На второй день после родов санитарка, которая убирала у меня в палате, заставляла меня поесть и пыталась отвлечь, сказала важные слова, которые я вспомню только через месяц. Она сказала, что такие события происходят, когда впереди испытания, и нашей семье нужен будет ангел-хранитель. В тот момент я подумала, что неужели может быть ещё что-то хуже.

Забрал одного – вернёшь двоих!

После выписки из роддома я увидела сына уже в голубом гробике в белоснежном костюмчике, купленном на выписку. До сих пор помню те ощущения, когда я взяла на руки. Нет ничего более ужасного, чем хоронить своё дитя. Это сквозная дыра в душе. Мы кремировали нашего ангелочка и уехали в серый готический Калининград. Минорное настроение под стать городу.

9 декабря мы рассыпали прах малыша в море. Я стояла на обрыве, рыдала и смотрела в небо, проклиная этот мир. И в сердцах сказала: «Раз забрал одного, то вернёшь двоих!» Будьте осторожны в своих словах…

28 декабря мой муж получил сильнейшую черепно-мозговую травму, перенёс операцию на мозге. Спасли чудом. Череда событий и специалистов, которые были на месте, когда их не должно было быть, госпиталь, в котором не работал МРТ, повезли в другой, где развернули операционную до приезда, счёт шёл на минуты. Это всё до сих пор удивляет. Неделя в реанимации, но муж восстановился максимально благополучно. Вот тут я и вспомнила и слова санитарки и свои слова на обрыве. Это событие вынудило (по-другому не скажешь) меня вернуться к жизни. Замечать радость проживаемого дня, учиться снова верить этому миру и людям. Понимать ценность наших встреч, наших дней и нашего пути. Все мальчики – герои, и наш герой выбрал такой путь.

Новая жизнь

Прошёл год с лишним. Я гуляла в парке, ожидая дочку с танцев, и разговаривала с сыном. Я так часто делала: смотрела в небо и всё-всё-всё выговаривала ему, это была моя психотерапия для самой себя. Я до сих пор так делаю. Я шла, а слёзы текли, тихие-тихие, и я поняла, что наш сын – это наш дар. Я знаю, что в этот момент я отпустила его со светлой грустью и благодарностью за то, что он был с нами 37 недель и 2 дня.

А через два месяца, в апреле 2020 (почти ровно через два года после наступления второй беременности) я неожиданно почувствовала, что беременна. Наша вторая доченька родилась 10 декабря, в день рождения супруга.