У нас долго не было детей, и однажды врач предложила ЭКО. Всё получилось с первого
раза, и я даже не верила, что это происходит со мной, что я наконец-то беременна. Казалось,
что всё самое сложное позади, ведь это такое чудо: внутри у меня развивается ребёнок! Я
даже всем об этом рассказала – родителям, подругам.

Я тщательно соблюдала рекомендации врача, пила витамины, контролировала питание.
Пришло время первого скрининга. По УЗИ всё было хорошо, взяли кровь. В нашем городе,
если приходит плохой результат крови по скринингу, то звонят в течение недели. Я неделю не
выпускала телефон из рук, очень нервничала и ждала, что сейчас мне позвонят. Я
чувствовала, что они должны позвонить. Но звонка не было. Я успокоилась, начала
наслаждаться беременностью.

На второй скрининг я шла спокойно. Лежу, врач УЗИ смотрит на экран, прищуривается,
зовёт коллегу посмотреть на экран. Я уже начинаю нервничать: «Там что-то не так?!» -- и
слышу в ответ лишь непонятные мне термины «фокус в сердце, гидронефроз почек». Это всё
в отдельности может быть нормой, но в совокупности является патологией. Отправляют к
генетикам. На следующий же день я была в другом городе, где мне повторно сделали УЗИ.
Риск синдрома Дауна невысокий, 1 к 600, дополнительных обследований не нужно, всё
хорошо.

До 27 недель ходила счастливая, на работе взяла больничный, чтобы потом сразу уйти
в декрет. Периодически тянуло живот, и я для подстраховки легла в стационар, где снова
попала на УЗИ. «Мне не нравится его нос! – говорит врач УЗИ? – Можно посмотреть
результаты скринингов?» И опять я в замешательстве, ведь скрининги были хорошие.
Тут меня накрывает паника, и я сама решаю сделать НИПТ (неинвазивный
пренатальный тест, исследование крови – прим. ред.). Две недели ожидания результата, и,
наконец, приходит письмо. Результат – высокий риск синдрома Дауна. Я не верила, что это
происходит со мной, что это происходит с нашим ребенком, ведь врачи обещали, что всё
будет хорошо, я так на это надеялась!

Я не знала, что делать, как можно прервать беременность на сроке 30 недель. Муж
уговаривал оставить ребенка, вдруг это ошибка, а я только лежала целыми днями и ревела.
Нужно было сделать прокол, чтобы взять околоплодные воды для подтверждения диагноза.
Через пару дней позвонили, сказали, что диагноз подтвердился. В этот же вечер я поехала в
роддом на прерывание. Я не знаю, как моя психика смогла это выдержать.

Мне нужно было дать согласие на остановку сердца ребёнка. Я такую вину перед ним
чувствовала в этот момент; мы его уже называли Ванечкой. Спустя два дня, на 31 неделе,
вызвали роды. Я побоялась посмотреть, думала, что если посмотрю, с ума сойду. Ванечку мы
похоронили, как и положено на этом сроке. Прошло уже 7 месяцев, я живу обычной жизнью,
но иногда думаю: почему я смеюсь, веселюсь, имею ли на это право, ведь я прервала жизнь
своего сыночка.